Охотники за микробами

«Должно быть, это приступ малярии!» – воскликнул он и сам пошел в лабораторию, чтобы посмотреть свою кровь под микроскопом. Но малярии не оказалось. В эту ночь глаза его налились кровью, а лицо сделалось темно-красным. Наутро Лэзир отправил Кэррола в желтолихорадочный барак, и там он пролежал много дней на грани между жизнью и смертью… Был момент, когда ему показалось, что сердце его останавливается… И, надо сказать, это был неважный момент в жизни младшего хирурга Кэррола.

Он всегда потом рассказывал, что это были самые славные дни в его жизни. «Я был первым человеком, заболевшим желтой лихорадкой от экспериментального укуса комара!» – говорил он с гордостью.

Был еще один американский солдат-доброволец, которого они назвали XY (икс-игрек), – эти бессовестные исследователи назвали его XY, хотя на самом деле его звали Уильям Лин из Гранд-Рэпидса, штат Мичиган. В то время когда у Джеймса Кэррола начинались первые головные боли, на XY были пущены четыре комара – один, чуть не убивший Кэррола, и еще три серебристых красавца, которых вскармливали на шести легких случаях, четырех тяжелых и двух окончившихся смертельно.

Таким образом, экспериментальные работы в Кемадосе стали налаживаться на славу! Правда, первые восемь укушенных остались целы и невредимы; но зато двое последних, Джеймс Кэррол и XY, оказались прекрасными морскими свинками, – оба они заболели желтой лихорадкой, и сердце Кэррола чуть-чуть не остановилось! – но в конце концов оба они поправились, и Кэррол радовался как ребенок, без конца писал Уолтеру Риду и с нетерпеливой гордостью ожидал возвращения начальника, чтобы показать ему протоколы.

Только Джесси Лэзир подошел с некоторым цинизмом к истолкованию этих двух случаев, потому что Лэзир был тонким экспериментатором, упрямым и строгим, требовавшим абсолютной точности всех условий. Так вот, Лэзир при этом подумал: «Несколько подозрительным кажется выздоровление Кэррола и XY, потому что до заболевания они побывали раз или два в зараженной зоне. Это был не совсем чистый эксперимент, и у меня нет уверенности, что именно мои москиты заразили их желтой лихорадкой». Но скептицизм Лэзира – это было одно, а приказы оставались приказами, и он продолжал расхаживать между койками в Лас-Анимасе, опрокидывать пробирки на руки ребят с воспаленными глазами и кормить кровью своих комариных самок. 13 сентября было плохим и несчастливым днем для Джесси Лэзира, потому что в момент, когда он занимался пустым делом кормления комаров, какой-то случайный комар со стороны уселся на тыльной поверхности его руки.

«Это ерунда! – подумал он. – Это даже не та порода комара, – пробормотал он и дал комару напиться досыта, несмотря на то, что это был свободный блуждающий зверь, живший в бараке, переполненном умирающими людьми!..

Это случилось 13 сентября.

«13 сентября вечером… доктор Лэзир стал жаловаться на недомогание… В 6 часов у него появился озноб», – гласит история болезни госпиталя в Лас-Анимасе.

«19 сентября, в 12 часов дня, – записано далее в этом скупом отчете. – Температура 38,9, пульс 112. Глаза инъецированы, лицо воспалено, – это означает: глаза налиты кровью, лицо красное. – 6 часов пополудни: температура 39,5, пульс 106. Желтуха появилась на третий день. Последующее течение болезни можно определить как прогрессирующий и не поддающийся лечению случай желтой лихорадки… Смерть нашего несчастного коллеги наступила вечером 25 сентября 1900 года».

4

Но вот Рид вернулся на Кубу, и Кэррол встретил его восторженно, а Уолтер Рид глубоко опечалился смертью Лэзира, но был очень счастлив благополучным исходом болезни Кэррола и XY, а затем… затем (как ни грустно и больно за Лэзира) этот случай все-таки дал кое-что для науки…

«Поскольку доктор Лэзир был укушен комаром во время пребывания в инфекционном бараке, – писал Уолтер Рид, – нужно по меньшей мере допустить возможность заражения через насекомое, предварительно укусившее желтолихорадочного больного. Поэтому данный факт случайной инфекции представляется нам весьма интересным…»