Охотники за микробами

Двадцать дней и ночей, – но где же, я спрашиваю, памятники? – провели здесь эти три человека, а затем их поместили для карантина в прекрасную просторную палатку, чтобы выяснить, не появятся ли у них признаки желтой лихорадки. Но они быстро прибавляли в весе и чувствовали себя великолепно. Они с веселыми шутками вспоминали о гадком домике с его смертоносными простынями и одеялами. Они радовались как дети, узнав о том, что Киссенджер и испанцы (№ 1, 2, 3 и 4) действительно подцепили желтую лихорадку после укусов комаров. «Какое блестящее доказательство и какой гнусный эксперимент!» – мог бы сказать каждый, но для ученого безумца Уолтера Рида этот гнусный эксперимент был недостаточно блестящим. Еще три американских парня отправились туда же и двадцать ночей провели среди загаженных простынь и одеял, но при этом было сделано небольшое дополнение: они должны были спать в пижамах, которые были сняты с умерших больных. А потом еще трое американских солдат пошли в домик № 1 уже на тридцать ночей и спали в той же обстановке, но еще с одним важным добавлением: их подушки были покрыты полотенцами, пропитанными кровью больных, погибших от руки желтого убийцы…

И все они остались абсолютно здоровыми! Ни у одного из этих девяти человек не появилось даже намека на желтую лихорадку! «Великая вещь наука!» – думал про себя Уолтер Рид.

«Итак, мы видим, – писал он, – что теория о распространении желтой лихорадки через одежду лопнула, как мыльный пузырь, при первом соприкосновении с живым опытом».

Уолтер Рид был прав. Наука действительно великая вещь. Но наука одновременно и жестокая вещь, – охота за микробами может быть верхом бессердечия, а неугомонный дьявол, сидевший в Риде-экспериментаторе, не переставал нашептывать ему сомнения: «Действительно ли твой эксперимент абсолютно точен? Ни один из людей, живших в домике № 1, не заболел желтой лихорадкой – это верно, но откуда ты знаешь, что они восприимчивы к желтой лихорадке? Может быть, у них природный иммунитет?» Тогда Рид и Кэррол, взыскавшие уже с Фолка и Джернегана все, что может взыскать капитан с солдата, впрыснули под кожу Джернегану кровь желтолихорадочного больного, а Фолка подвергли укусам комаров, вскормленных на смертельных случаях желтой лихорадки. Оба они свалились с ужасающими болями, багровыми лицами и налитыми кровью глазами. И, по счастью, оба благополучно прошли через Долину Теней…

«Ну, слава богу», – бормотал Рид, но особенно он благодарил бога за то, что доказал, что эти два парня не иммунизировались от двадцати жарких, зловонных ночей, проведенных в домике № 1.

За эти подвиги Уоррен Глэдсден Джернеган и Леви Э. Фолк получили по кошельку с тремястами долларов – довольно крупной для тех времен суммой.

5

В то время как происходили все эти опыты, Джон Моран, гражданский клерк из Огайо, тот самый, которого Уолтер Рид приветствовал салютом, чувствовал себя обманутым и разочарованным. Он решительно отказался от гонорара; он всей душой стремился отдать себя в жертву «науке и человечеству» и потому подвергся многочисленным укусам серебристых комаров из семейства Stegomyia (так был окрещен этот комар тогдашними зоологами); самые отборные и заразные из них жалили его по несколько раз самым немилосердным образом, но, увы, он не заболел желтой лихорадкой и оставался здоров как бык! Что делать с Джоном Мораном?

«Придумал! – сказал наконец Уолтер Рид. – Вот что я с ним сделаю!»

Рядом с омерзительным домиком № 1 был выстроен другой домик, названный домиком № 2. Это был очень славный и уютный домик! Окна в нем были сделаны в стене, противоположной двери, так что он все время проветривался приятным сквознячком. В нем было прохладно. У стены стояла чистенькая койка, накрытая продезинфицированным бельем. Это был здоровый, гигиенический домик, в котором мог бы прекрасно поправиться даже чахоточный больной. Внутреннее помещение этого домика, от пола до потолка, было разгорожено пополам тончайшей проволочной сеткой, через которую не мог бы пробраться самый крошечный комар.

21 декабря 1900 года, ровно в 12 часов дня Джон Моран (которому присвоена была почетная роль морской свинки в этих опытах) вошел в этот чистенький домик «в одной ночной сорочке и только что из ванны». За пять минут до этого Рид и Кэррол открыли в этой комнате стеклянный сосуд, из которого вылетели пятнадцать самок комара, голодных и алчных, жаждавших упиться кровью, и каждая из этих пятнадцати самок в свое время попробовала крови желтолицых больных в бараках Лас-Анимаса.