Охотники за нацистами

После освобождения из Маутхаузена 5 мая 1945 года Симон Визенталь остался в австрийском городе Линце и сотрудничал с УСС. Руководство предоставило ему все необходимые документы, свидетельствующие о том, что он «оказывает для УСС услуги конфиденциального характера»[269] и может свободно перемещаться по американской зоне оккупации. Когда в конце 1945 года отделение УСС в Линце закрыли, Визенталь начал работать на Корпус контрразведки (CIC). Задача его была прежней – помогать американцам ловить нацистов. Впрочем, чаще всего задержанных почти сразу отпускали.

Визенталь вместе с контрразведчиками проводил задержания и сбор доказательств для судебных процессов.[270] Он начал интенсивно работать с перемещенными лицами – в основном выжившими жертвами холокоста. На раннем этапе следствия эти люди могли дать весьма ценные показания. Всячески помогая им (от медицинской реабилитации до заполнения документов на получение американской визы и, самое главное, поисков выживших родственников), Визенталь создал обширную сеть информаторов. Он рассылал анкеты, чтобы узнать личные истории бывших узников, все, что могло стать зацепкой для дальнейших расследований.

Он настаивал, чтобы лица, претендующие на любые должности в еврейских организациях, ответственных за расселение выживших евреев в американской зоне оккупации, предоставили двух свидетелей, готовых подтвердить, что те не были сотрудниками концлагерей или капо – заключенными, работавшими на администрацию. Визенталь открыто признал, что «нажил этим немало врагов»[271] – впрочем, не в первый и не в последний раз. И хотя многие узники были благодарны ему за помощь, очень быстро Визенталь втянулся в распри между различными группировками беженцев, которые пытались наладить новую жизнь.

В Линце Визенталь подготовил общий реестр выживших на основе списков, которые предоставили ему члены вновь созданного Еврейского комитета, разыскивающие своих близких. И с невероятным потрясением увидел в них имя жены Цили. Он потерял с ней связь после того, как она под видом польской католички уехала в Варшаву. Потом Визенталь узнал, что во время Варшавского восстания 1944 года немцы сожгли из огнеметов здание, где она жила. «В чудеса я не верил, – вспоминал он. – Я знал, что все мои родные погибли. И не смел надеяться, что жена могла выжить».[272]

И все же – словно ее и впрямь спасло какое-то чудо – перед обстрелом Циля вышла из дома. Вместе с другими уцелевшими нацисты отправили ее работать на пулеметный завод в Рейнской области, который позднее освободили англичане. Мужа она считала погибшим, однако их общий знакомый получил от Визенталя письмо и сумел передать ей радостную весть. В декабре 1945-го пара воссоединилась. Менее чем через год Циля родила дочь Паулинку, их единственного ребенка.

Визенталь был полон решимости строить новую жизнь. Как он ни восхищался американцами, освободившими Маутхаузен и давшими ему возможность охотиться за нацистами, с новой политической реальностью он смириться не мог. Кто-то из коллег заявил ему прямо: «Вот увидишь, как быстро все изменится. Немцы нужны нам против русских, а хороших немцев – слишком мало».[273]

Визенталя поражало, с каким рвением бывшие нацисты готовы работать на оккупантов и как быстро они стали экспертами в новой битве Запада с Советским Союзом. «Американцы легко находили общий язык с высокими голубоглазыми немцами, потому что они выглядели в точности как американские офицеры в кинофильмах»,[274] – сокрушался он. Впрочем, у нацистов было еще одно секретное оружие – «фройляйн». «Естественно, молодые парни больше думали об очаровательных милых девушках, а не об эсэсовцах, которых хотелось забыть как дурной сон»,[275] – добавлял он.

Однако Визенталь ни о них, ни об их преступлениях забывать не хотел. В 1946 году он выпустил свою первую книгу, «Концлагерь Маутхаузен» – собрание черно-белых рисунков о жизни в лагере.[276] Еще через год возглавил Еврейский центр исторической документации в Линце, где собирал всевозможные доказательства нацистских преступлений.[277] Информацию, в основном, предоставляли выжившие узники, брошенные на произвол судьбы в послевоенном хаосе. Финансирование он получил у Абрахама Силбершайна, своего бывшего учителя, с которым они встретились на Сионском конгрессе в Базеле 1946 года.[278] Бюджет, правда, был весьма ограничен, но Визенталю хватало и этого.