Охотники за пиратами

Бой продолжался. Чтобы уничтожить «Золотое руно» и огневые позиции пиратов, канониры на фрегатах, по всей видимости, стреляли классическими круглыми пушечными ядрами. Для стрельбы по живой силе они, однако, могли использовать другие типы боеприпасов, а именно цепные ядра (два ядра – или две половинки ядра, – соединенные друг с другом цепью), книппели (примерно то же самое, что и цепные ядра, но вместо цепи использовался металлический стержень) и боеприпасы с картечью[36] (металлические сосуды, наполненные мушкетными пулями или камнями, которые разлетались, как шрапнель). Пираты, стреляя в ответ, скорей всего использовали круглые ядра, пытаясь поразить ими корпус и мачты фрегатов.

К этому моменту матросы военных кораблей, по-видимому, бросили якорь и с носа, и с кормы, чтобы придать своим судам бульшую устойчивость, и сражались плечом к плечу, стараясь вести максимально интенсивный огонь по Баннистеру и его людям. В эпоху парусных кораблей суда редко давали залп сразу из всех орудий одного борта, потому что деревянный корпус судна мог не выдержать такой нагрузки. Однако на «Соколе» и «Селезне», вполне возможно, стреляли несколько пушек одновременно, посыпая ядрами остров вместе с теми целями на нем, которые им удалось засечь.

Для фрегатов было очень важно уничтожить орудийные батареи пиратов (по мнению Маттеры, Баннистер разместил их на возвышенности в восточной части острова). Уже сама высота этой возвышенности – более ста футов над линией берега – очень сильно затрудняла прицеливание из тяжелых пушек через узкие орудийные люки фрегатов. Зачастую, чтобы иметь возможность вести огонь по цели, расположенной высоко, кораблю приходилось становиться на якорь подальше от нее, а это отрицательно сказывалось на точности стрельбы. Поэтому, с точки зрения Маттеры, высота расположения орудийных батарей Баннистера давала пиратам серьезное преимущество.

Однако, пожалуй, самая серьезная проблема при стрельбе по пиратам из пушек заключалась в килевой и бортовой качке фрегатов. Ведя огонь «с воды», канониры часто были вынуждены дожидаться момента, пока их судно займет положение, подходящее для осуществления выстрела из пушки. Тем самым наводить на цель им приходилось не только пушки, но и – причем даже в большей степени – само судно.

Обе противоборствующие стороны наверняка при большинстве своих выстрелов промахивались. В случае же попаданий наносился очень большой ущерб. «Золотое руно», с которого сняли не меньше половины его пушек (их переместили на остров) и которое, возможно, все еще лежало с большим боковым креном на песке, было скорей всего очень быстро выведено из строя (хотя вполне возможно, что во время боя на нем людей вообще не было). Ряды военных моряков, поражаемых мушкетными пулями и большими щепками, начали редеть. Те, кому пуля или щепка попадала в голову, шею или туловище, зачастую умирали (в лучшем случае немедленно, без долгих мучений). Тех раненых, которые были все еще живы, переносили к корабельному врачу (или цирюльнику), чтобы тот наложил повязки или, если рана была серьезной, произвел ампутацию. Именно в том помещении, в котором находился врач со своей хирургической пилой, решалась дальнейшая судьба тяжелораненых.

В семнадцатом веке моряки, участвовавшие в морских сражениях, вполне могли потерять какую-нибудь из своих конечностей. Военно-морским врачам приходилось сталкиваться со всевозможными серьезными ранениями, и они часто ампутировали морякам изувеченные руки и ноги. Во времена Баннистера для неотложной хирургии использовались сырые и не отличающиеся особой чистотой помещения боевого корабля военно-морского флота. Если кому-то было необходимо расстаться с какой-либо частью своего тела, то делалось это именно там.

Ампутации проводились часто, хотя решиться на ампутацию врачам было не так-то легко. Такая хирургическая операция «не могла быть выполнена без того, чтобы не подвергнуть раненого очень сильной и неописуемой боли», писал Пьер Дионис, выдающийся французский врач того времени и автор учебника по хирургии. Кроме того, у врачей не имелось никаких иллюзий относительно результатов операции: была большая вероятность того, что пациент в результате нее умрет (впрочем, без такой операции он умер бы почти наверняка). Поэтому врачи делали то, что было необходимо сделать.