Охотники за сокровищами

В моторном отсеке пусто, в камбузе – пусто, в каюте родителей – пусто. В Той Комнате их быть не могло, потому что толстая металлическая дверь была наглухо заперта, а нам к ней запретили даже приближаться.

Я брел и брел, а судно все перекатывалось с борта на борт. В шкафах и ящиках грохотали незакрепленные вещи. Слышно было, как банки с консервами катятся по пластиковым тарелкам и брякают о позвякивающие чашки.

Коридор был узкий, и в конце концов я принялся лупить в обе стены кулаками. Вода уже доходила мне до груди.

– Эй, ребята! Томми, Бек, Шторм! Вы где?

Нет ответа.

Конечно, брат с сестрами вполне могли меня не слышать – разразившийся над нами тропический шторм завывал куда громче меня.

И тут впереди распахнулась дверь.

Ее высадил плечом Томми – ему семнадцать лет, а мускулы у него такие, какие могут быть только у человека, который всю жизнь тягал снасти на парусном судне.

– Где папа? – заорал он.

– Не знаю! – заорал я в ответ.

Тут из каюты выбрались Бек и наша старшая сестра, Шторм. Каюта превратилась в море разливанное. Мимо проплыли трехмерные очки. Бек выхватила их из воды и нацепила на нос. Она носит их не снимая с того самого дня, как пропала наша мама.

– У папы был страховочный конец? – спросила Шторм. Судя по голосу, встревожена и напугана она была не меньше моего. – Папа был привязан?

Я только головой покачал.

Бек бросила взгляд в мою сторону. Глаз из-под очков видно не было, но я понял, что она думает о том же, о чем и я. Мы близнецы, у нас так бывает.

В глубине души оба мы знали, что папы больше нет.

Потому что все непривязанное с палубы давным-давно смыло волнами.

По выражению лиц Шторм и Томми я понял, что они подумали о том же. Может, они смотрели в иллюминатор и видели, как летел спасательный круг.

Немного дрожа, мы шагнули друг к другу – получился маленький кружок – и крепко обнялись.

Из всей семьи остались только мы четверо.

Томми прожил на море дольше нас всех. Он начал вполголоса читать старинную моряцкую молитву:

– Поджидает смерть за бортом, но ее пошлем мы к черту…

Я надеялся, что так оно и будет.

Только мне почему-то казалось, что смерть так легко не послушается.

КОНЕЦ

Часть 1 Пиратские воды

Глава 1

Стойте, стойте!

Вы же не поверили, что всё, истории конец? Ну подумайте сами: если бы я тогда утонул, кто бы вам все это рассказывал?

Что? Ладно, ладно. Бек говорит, что тогда рассказчиком стала бы она. Говорит, писать легче, чем рисовать. Да ну тебя! Иди лучше рисовать!

На будущее: если когда-нибудь заведу себе яхту, ни за что не назову ее «Потеряшкой». Потому что как раз потеряшками мы и оказались – потерялись в море. Это еще ладно, ничего. Вот если бы отец назвал нашу яхту «На дно», или «Утопленник», или «Титаник-2»…

Когда шторм наконец стих, оказалось, что мы с братом и сестрами живы (по крайней мере, пока). Да, «Потеряшка» по-прежнему протекала, у нас в ботинках выросли водоросли, а радиостанция для связи с берегом наглухо замолчала. Главное – мы остались живы.

К сожалению, об отце мы того же сказать не могли.

Он исчез. Пропал. И мы понятия не имели, что с ним стало.

– Он упал за борт, – сказала Шторм таким голосом, как будто это само собой разумелось. Шторм на два года старше нас с Бек, она настоящий гений (IQ ни в какие графики не лезет), но разговаривать с ней порой трудновато. Она вечно вываливает людям то, что они совсем не хотят слышать. – И погиб. Утонул.

– Да погоди ты, – сказал я. – Мы же ничего точно не знаем.

Шторм подумала.

– Ты прав, – сказала она. – Может, не утонул, а акулы съели.

Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы ему уже дал в нос. Но Шторм была такая от природы, и к тому же я знал, что она горюет, как мы все.

Папино исчезновение было тем горше, что всего три месяца назад у нас пропала и мама. Поехала на Кипр и исчезла.

– Ее, наверное, застрелили те дельцы, – выдала тогда Шторм. – Тот, что был в двубортном плаще с поясом, прятал слева под мышкой пистолет-пулемет «узи«. А на отвороте плаща были засохшие потеки йогуртового соуса.

Я еще не говорил вам, что у Шторм фотографическая память?

В общем, без мамы и папы мы со Шторм, Томми и Бек, строго говоря, превратились в сирот и плыли теперь по Карибскому морю на единственном оставшемся у нас наследстве, которое к тому же потихоньку погружалось в воду.

Конечно, раньше все было гораздо лучше.

Не хочу хвастаться, но каких-нибудь четыре месяца назад мы были самой классной семьей на свете. И дело не в нас. А в нашем папе. Его звали профессор Том Кидд.

Ну да, точно. Тот самый Том Кидд.

Всемирно известный океанограф и охотник за сокровищами.

Тот самый, который нашел останки испанского галеона «Нуэстра Сеньора дель Мар де Оро», затонувшего в 1621 году у острова Барбадос. (Галеон вез золотые монеты, серебряные слитки и мешочки с колумбийскими изумрудами.) В Азии он нашел затонувший грузовой корабль, который вез несколько тысяч керамических сосудов династии Мин. У берегов Кипра, в Средиземном море, он поднял со дна сундук, битком набитый сияющими драгоценными камнями и всякими религиозными артефактами с бриллиантовыми инкрустациями.