Охотники за сокровищами

Итак, с денежными проблемами было покончено, мы уселись в шикарнейший лимузин и развалились на мягких сиденьях.

– Куда едем? – спросил водитель.

– В Нью-Йорк, – сказала Бек.

– На Кипр! – возразил я.

– Стойте, стойте, – сказал Томми. – Я есть хочу.

– Я тоже, – сказала Шторм.

Тут мы с Бек подумали и согласились, что первым делом стоит инвестировать средства в хороший обед.

– Где в Майами делают лучшие чизбургеры? – спросил я.

– Это все знают, – сказал водитель. – Конечно, в «Чизбургер Беби» на Саут-Бич.

Туда мы и отправились, и всю дорогу распевали «Чизбургер в раю», высунувшись в люк на крыше.

Глава 26

Неоновая вывеска в витрине «Чизбургер Беби» кричала: «Эй, у нас открыто!»

Мы бросились вперед и взгромоздились на стулья у стойки. Есть хотелось ужасно. Все, включая водителя – он не успел пообедать и с удовольствием согласился поесть с нами, – заказали по двойному чизбургеру в полкило весом. Томми – он у нас машина для уничтожения еды – подумывал о «Возмездии» – чизбургере весом в два с половиной килограмма. Кто сумеет съесть «Возмездие», получает в подарок футболку, а его портрет вешают в Галерее Славы «Чизбургер Беби».

– А ну его, такое брюхо наем, что никакая футболка не налезет, – решил он в конце концов.

Шторм попросила положить ей в сэндвич снизу жареного сыра чеддер, а сверху – жареного сыра чили. Мы с Бек взяли по сэндвичу с луковыми кольцами.

Ну и конечно, все мы заказали по здоровенному стакану шипучки.

Точнее, по нескольку стаканов. Тут мы, конечно, начали икать, развеселились, привлекли к себе массу внимания – особенно весело хихикали какие-то симпатичные девчонки. Им понравился «аппетит» Томми, а ему, кажется, понравились их пляжные платья.

Томми решил угостить их молочными коктейлями.

И их друзей.

И друзей их друзей.

Очень скоро по большому стакану прекрасно взбитого молочного коктейля получили все – в том числе несколько накачанных парней с усами как руль у мотоцикла и девица в солнечных очках, здорово смахивавшая на Бейонсе.

Под конец мы выложили на стол четыре хрустящие стодолларовые бумажки, а пятого «бенджамина» (Томми сказал, что это такое крутое название для купюры в сто долларов) хлопнули на стойку в качестве чаевых для тех, кто жарил котлеты, разносил еду и взбивал коктейли. Набив животы, мы лениво побрели туда, где нас дожидался лимузин.

– Вот было весело, – сказал я, падая на сиденье, и рыгнул так, что в ушах заложило. – А теперь надо серьезно подумать: что делать с деньгами?

– Инвестируем, – сказала Шторм. – Я неплохо разбираюсь в электронной торговле.

– А я завтра еще раз приеду, – сказал Томми. – Эти девчонки написали мне свои номера на салфетке.

– Надо выполнить папин план, – сказала Бек. – Плывем в Нью-Йорк.

– Нет, – сказал я. – Надо вернуться на Кипр и спасти маму.

Началась Близнецовая тирада номер 428.

Кажется, самая долгая из всех. И уж точно самая громкая, да еще на людях – прямо перед носом у Шторм и Томми, которые постарались нас не замечать и уставились в тонированные окна лимузина, разглядывая пробегающие мимо пальмы. Даже водитель сделал радио громче, чтобы нас не слышать.

– Мама погибла! – кричала Бек.

– А вот и нет! – кричал я в ответ.

– Это пустые мечты, Бикфорд!

– Ну и что? Что у нас еще осталось?

– Записка от папы! В ней ясно сказано: идти в Нью-Йорк, идиот!

Мы ругались всю дорогу от Саут-Бич до марины.

Ругались, когда Шторм платила водителю, а Томми качал головой и закатывал глаза.

Честно говоря, мы ругались и на пристани, и у причальной тумбы, к которой была пришвартована «Потеряшка».

Умолкли мы, только когда на палубу нашего корабля вышел какой-то мужчина в зеркальных солнечных очках. Мужчина прикрикнул:

– Ребекка! Бикфорд! А ну, прекратите! У меня от вас голова болит!

Глава 27

Человек в зеркальных очках – он как раз начал бормотать что-то в беспроводной наушник и потому здорово смахивал на какого-то героя «Стар Трека» – был наш дядя Тимоти.

То есть на самом деле он нам не дядя, а папин лучший друг (или был папиным лучшим другом?).

– Ускорьте процесс получения груза, – сказал он куда-то в пространство, то есть невидимому собеседнику у себя в ухе.

Между прочим, я ни разу не видел дядю Тимоти без солнечных очков или без пришлепнутого к голове наушника от телефона. Подозреваю, что и очки, и наушник просто вживлены ему в череп.

– Груз доставлен, – говорил он. – Получение в двадцать три ноль-ноль. Всем приготовиться.

Дядя Тимоти вечно твердил всякую ерунду в таком же духе. Я долго думал, что он работает в почтовой службе UPS или в FedEx.

– Как, держитесь? – спросил он.

Мы не ответили – решили, что он опять обращается к своему невидимому собеседнику.

– Томас!

– А?

– Как у вас дела?

Томми похлопал себя по животу:

– Да вот, слегка переели, дядя Тим, но вообще справляемся.

– Ну ладно, не беспокойтесь. Я слышал, что стало с вашим отцом. Буду на «Потеряшке» вместо него.

– Э-э, дядя Тимоти… – начал я.

– Что, Бик?

– А откуда вы «слышали «про папу?