Охотница на змей (СИ)

После того, как стюардессы собрали у пассажиров грязную посуду, свет в самолете выключился — настал тихий час. Спать Сакуре не хотелось совершенно — радостное возбуждение от близости и общения с Саске делало свое дело, не подпуская сон ни на йоту. Разговор происходил на пониженных тонах и ушел в сторону науки: обсуждались планы по работе в экспедиции и сведения о всевозможных обитателях перуанских джунглей. Сакура могла болтать об этом часами, а с Саске — тем более: вести подобные беседы с ним было крайне захватывающе и интересно.

 

Полет над Тихим океаном продолжался. В салоне было темно, раздавался мерный шум двигателя, и самолет периодически потряхивало при попадании в очередную зону турбулентности. Саске осторожно поднял шторку иллюминатора: где-то вдали просыпалось солнце, формируя с края еще сумрачного неба причудливую алую полоску, сообщающую о приближении утра.

 

— Как красиво, — тихо произнесла Сакура, охваченная восторгом.

— Посмотрите поближе, — ответил Саске, отодвигаясь от окна, чтобы она смогла лучше разглядеть открывающийся вид.

 

С замиранием сердца Сакура подалась вперед, следуя его рекомендации. Бескрайняя густая пелена простирающихся далеко внизу облаков была окрашена в фиолетовые цвета и напоминала вспенивающиеся волны, а алая полоса продолжала расширяться и постепенно переходила в оранжево-желтые тона, щедро одаривая ими светлеющее небо.

 

Здесь, на высоте одиннадцати тысяч метров, Сакура завороженно наблюдала за пробуждением солнца и, наслаждаясь чувством прикосновения к прекрасному, ощущала невероятное счастье, что делит этот исключительный момент именно с Саске.

 

Облака постепенно превратились из фиолетовых в молочно-белые, а небо полностью посветлело — утро заявило о своих правах, оставляя темную ночь позади. Чтобы не будить спящих людей проникающим в салон самолета светом, Саске аккуратно прикрыл створку иллюминатора и тихо сказал:

 

— Хоть летать в ночь и утомительно, но ради подобных картин стоит того.

— Да… — прошептала Сакура, пребывая в волнительном восторге: оказывается, он еще тот ценитель красоты. Подобное открытие вызвало в душе новый шквал чувственного трепета.

— Я думаю, что надо поспать, — рассудительно произнес Саске. — Впереди предстоит еще долгий путь. Я-то привык к подобным перемещениям, а для вас это может быть тяжело.

 

Сакура была тронута очередным проявлением его заботы, но внутри все активно сопротивлялось. Какой может быть сон, когда у них такое волшебное времяпрепровождение?! Однако она решила не спорить, а покорно принять это предложение: несмотря на слова о привычности подобных перелётов, Саске, возможно, сам устал и хочет сейчас отдохнуть.

 

Прогулявшись по очереди до туалетных кабинок, они начали устраиваться на сон. Сакура проглотила пару таблеток пустырника, предусмотрительно захваченных на случай непредвиденных волнений: она надеялась, что данный препарат поможет успокоиться и уснуть.

— Спокойной ночи, — тихо произнесла Сакура, переведя кресло самолета в полулежачее положение и укрывшись пледом, выданном стюардессой.

— И вам, — ответил Саске, производя аналогичные манипуляции.

 

Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, Сакура попыталась настроиться на сон, однако не тут-то было: в голову одна за другой лезли волнующие мысли. Она и Саске засыпают вместе! Пусть это и происходило всего лишь на соседних креслах самолета, но сам факт вызывал в теле дрожь, которая усиливалась при прокручивании в сознании фрагментов их общения с начала полета. Сакура осторожно посмотрела на Саске сквозь царящий в салоне полумрак — его глаза были закрыты и, возможно, он уже находился во власти сна. В таком виде, да еще укрытый пледом, он выглядел особенно трогательно, и осознание этого факта лишь ускорило и без того учащённое сердцебиение.

 

Время шло. Убаюкивающее гудение двигателя, полумрак, усталость и начавшее действовать лекарство сделали свое дело: Сакура постепенно свыклась с будоражащей обстановкой, успокоилась и сама не заметила, как провалилась в сон.

 

Проснувшись через неопределённое время, она почувствовала тяжесть на левом плече и, скосив глаза в сторону, вздрогнула, не в силах до конца поверить, что это происходит на самом деле: Саске во сне прижался к ней головой! После осознания случившегося в полной мере сонливость сняло как рукой, а тело охватила горячая волна возбуждения. Сакура глубоко вдохнула: в нос ударил приятный запах шампуня, исходящий от его волос, которые были настолько близко, что при повороте головы на полоборота щекотали ей щеку. Она млела от такой физической близости и боялась лишний раз пошевелиться, чтобы его не разбудить.

 

Время двигалось вперед, но Сакура его словно не ощущала, наслаждаясь каждой секундой происходящего. В какой-то момент она заметила в проходе неожиданно возникшего Орочимару, чьи змеиные глаза при взгляде на нее и спящего Саске пронзительно вспыхнули, после чего он исчез так же быстро, как и появился.