Охотница на змей (СИ)

Сам он занимался в эти дни проведением хромосомного анализа своих амфисбен. Окрашивая хромосомы, Саске вспоминал, как делал это впервые под руководством Сакуры и какое тогда значение имела каждая мелочь в их взаимодействии. От малейшего соприкосновения руками било током, а вылетевший в стену краситель, а за ним и ругательство казались оплошностью вселенского масштаба.

 

Когда Сакура вернулась в Токио, они с Итачи приехали на машине забрать её из аэропорта. Она была так рада встрече, что повисла у Саске на шее прямо посреди терминала, однако характерной для подобных ситуаций неловкости в этот раз не было. Чувствуя тепло родного тела и вдыхая любимый аромат, он осознал, насколько сильно успел соскучиться.

 

Несмотря на ее бурные излияния чувств, Саске показалось, будто с ней что-то не так, и при всей вовлеченности в общение она не перестаёт думать о чем-то своём. Подобное наблюдение не могло не вызвать беспокойства и, когда они, приехав домой и поужинав, вышли в сад, он прямо спросил в чем дело. Впрочем, волнения оказались напрасными и Сакура поведала про прелюбопытное предложение от Сасори: пойти работать на его будущее предприятие по производству ядов из клеточных культур для лекарств. Оно было настолько же заманчиво, насколько и противоречиво, о чем они долго рассуждали с разных сторон. На одной чаше весов стояли потенциальные плюсы: стабильность, высокий доход, польза для общества и интересные исследования. На другой же — основательный минус: перевод экспедиций с ловлей змей в раздел хобби, с возможностью делать это только во время отпусков.

 

Саске мечтал ездить с Сакурой в экспедиции и бок о бок заниматься изучением змей — тем, чем они грезили с детства, однако решил не давить в принятии решения, понимая, что если она откажется сейчас, то в будущем можно остаться без подходящей работы. Посоветовав для начала попробовать себя в этом деле, чтобы понять, насколько оно ей вообще подходит, Саске предложил переключиться: воссоединения с Сакурой жаждала не только душа, но и тело.

 

После насыщенных разного рода удовольствиями и сексуальными экспериментами выходных, в результате которых пришлось заказывать новый стол взамен поломанному, настала новая рабочая неделя. Саске чувствовал ещё большее раскрепощение, давшее очередной толчок развитию научного потенциала: в понедельник у него будто выросли крылья и он парил на них, покоряя новые грани своих исследований. Однако уже во вторник крылья были срезаны взмахом меча проказницы-судьбы: вышла статья конкурентов — то, чего они с Сакурой так боялись.

 

Сначала не хотелось в это верить. Красивое научное исследование, мечта, плод неимоверных трудов и совместных испытаний — все то, что стояло за названием Anilius orochimaru, оказалось придавлено малоприятной перспективой синонимии. Впрочем, оставалась призрачная надежда на то, что виды разойдутся по генетике, однако Саске осознавал низкую вероятность такого расклада и даже на неё не рассчитывал.

 

Сакура, казалось, восприняла данную ситуацию менее болезненно, а ее слова заставляли относиться к поражению проще и самому.

— Как вышло, так вышло, — горячо твердила она. — Зато мы все это делали вместе, проходили вместе испытания, набирались опыта, делали выводы. И тут я ни о чем не жалею. Может, весь этот наш путь был ценнее, чем результат? Хотя, понимаю, что результат смотрелся бы очень красиво — эдакое произведение искусства из смеси науки и личной жизни. Но важнее всего, что мы с тобой есть друг у друга, Саске.

 

Через некоторое время стало ещё легче: Орочимару предложил им поехать в экспедицию на Окинаву с целью проверки информации о вселеннии туда азиатского тропического вида — острочешуйной куфии. Идея была более, чем заманчивой, а перспектива поездки вдвоём с Сакурой придавала данному мероприятию особую окраску.

 

Экспедиция проходила ярко и плодотворно: вид-вселенец действительно был найден и в немалом количестве, а абсолютно дикие условия — даже без минимальной имеющейся на станции в Перу цивилизации — раскрывали отношения с новых сторон. В стремлении научиться премудростям жизни на природе Сакура, как и во всем остальном, демонстрировала завидное упорство и порой перегибала палку, например, когда после отказа сделать перерыв в рубке дров у неё не разгибались руки. Такие моменты являлись причиной периодических трений и споров, однако в целом все шло хорошо и совместное занятие лесным бытом сплачивало ещё сильнее.