Охотница (СИ)

Я опустила глаза. Все верно, я не сумела и слова сказать, прежде чем Ремар, бросив мне в лицо ужасные обвинения, ушел. С другой стороны, не могу сказать, что моей вины в той ситуации не было вовсе.

– Не нужно сравнивать, это два совершенно разных случая. Кроме того, сейчас ты здесь, а это главное. Поступки важнее слов.

– Спасибо, мне стало гораздо легче, – волкодлак на мгновение спрятал лицо в моих волосах, но сразу же отстранился. – Кажется, наступила моя смена дежурить. Тебе стоит отдохнуть, завтра нас ждет очередной нелегкий день.

Я фыркнула и послушно отправилась спать, но сон не шел. Фраза «поступки важнее слов» засела в мыслях и не отпускала меня. Если хорошенько подумать, в этом весь Ремар. Замерзла? Отдам свое одеяло. Устала в дороге? Я подежурю ночью вместо тебя, а если откажешься, буду сидеть рядом, чтобы тебе не было скучно. Быть может, настоящая любовь и должна быть такой? Без страстных слов и пламенных признаний? Не яркая вспышка, а ровное горение? Делать что-то для другого человека, не дожидаясь просьбы. И просто быть рядом. Боги, что же мне делать? Как выбрать между хорошим и хорошим? Эти размышления настойчиво крутились в голове, не давая уснуть. Уже и Ирдарр сменил Ремара на посту, и небо посветлело перед рассветом, а я все ворочалась на своем лежаке, не в силах уснуть. Лишь когда лес наполнился птичьими трелями, возвещающими восход солнца, я забылась тревожным сном.

*

Утром нас разбудил далекий равномерный гул. Земля вздрагивала от шагов тысяч ног. Армия захватчиков отдохнула и теперь направлялась по своим делам. Ирдарр быстрее белки взлетел на дерево и осторожно выглянул из ветвей. Когда он спустился к нам, его лицо радостно сияло. Солдаты пошли на восток, в противоположную от нас сторону. Необходимость делать крюк в двадцать с лишним миль отпала, можно было без опаски продолжать намеченный путь.

Уже через половину стражи мы были на ногах, сытые и воспрявшие духом. Мы настолько расхрабрились, что не стали обходить поле, на котором разбивали лагерь джарратцы, а пересекли его короткими перебежками.

Около полудня мы увидели на горизонте высокий холм, поросший соснами. Эльф заявил, что прямо перед побережьем Южного моря начинается густой хвойный лес. Не сговариваясь, мы прибавили шаг, желая до темноты добраться до этого холма.

– Если поспешим, может быть, к ночи выйдем на побережье, – пообещал нам Ир.

Эта новость подняла нам настроение настолько, что мы решили, хотя и приближалось время обеда, не останавливаться. Мы старались не сбавлять скорость, на ходу жуя хлеб и яблоки. Ремар даже начал что-то напевать себе под нос. С каждым шагом опасность оставалась все дальше. Скоро мы окажемся на побережье, а там… там нас ждет горячая похлебка, сухая одежда и отдых. Самая тяжелая часть нашего путешествия останется позади. Еще совсем чуть-чуть…

Разбойники словно выросли из-под земли. Только что мы стояли на краю глубокого оврага и прикидывали, что безопаснее: спуститься по коварному осыпающемуся склону или потратить время на обход, а мгновение спустя из-за деревьев, отрезая нам путь, шагнули семеро вооруженных до зубов мужчин, все в кольчугах, один даже в шлеме.

Мы встали спина к спине, понимая, что выйти победителями из этой схватки нам будет очень сложно. Слишком долго все складывалось в нашу пользу, но, кажется, Дакот решил, что хорошенького помаленьку, и пришел конец нашему везению. Ирдарр досадливо выругался и выхватил меч из ножен, Ремар зажал в кулаке один из своих многочисленных амулетов и глухо, предупреждающе зарычал. Разбойники переглянулись и осклабились.

– Ишь, ты, упырь! – хмыкнул тот, что стоял ближе всех ко мне. – Ты глянь, какая интересная компашка подобралась: нелюдь, упырь и ведьма.

– У нас нет денег, – Ремар предпринял отчаянную попытку урезонить бандитов. – Давайте просто тихо-мирно разойдемся? Вы нас не трогаете – мы вас не видели.

– Ага, щас! – загоготали разбойники. – Стоит вам отойти на сотню ярдов, как ваша ведьма тут же отправит вестника в ближайший Корпус Стражей, и уже к рассвету они устроят на нас облаву. Нашли дураков! Нет уж, живыми вам из леса не выйти.

Мы как-то сразу поверили в серьезность этого заявления. Обе стороны поняли, что конфликта не избежать, и сражаться придется всерьез и до конца. На мгновение повисло почти ощутимое напряжение, воздух зазвенел, как натянутая до предела струна.