Охотница (СИ)

Ночь я проспала спокойно, без кошмаров, которых тоже изрядно опасалась. Но всё было настолько обыденно, что утром я даже не сразу вспомнила о том, что было вчера. А вспомнив, полезла в интернет на новостные сайты. Однако если тело у мусорных баков уже и обнаружили, в общедоступные сводки происшествие не попало.

И правда, мало ли трупов находят в Москве?

Твёрдо приказав себе перестать паниковать – даже если на меня и выйдут, это произойдёт не сегодня, и едва ли завтра – я задумалась, чем бы мне заполнить сегодняшний день. Занятий в спортклубе сегодня не было – надо будет, кстати, продлить абонемент. Сходить на стадион, побегать, а потом прошвырнуться по магазинам? Надо обзвонить подруг, узнать, не захочет ли кто составить мне компанию.

А вечер можно провести с Максом. При мысли о нём внутри странно потеплело. Да, вот кто сможет отвлечь меня от ненужных мыслей. Нет терапии надёжней хорошего секса! Значит, решено – днём шопинг, вечером свидание.

Офис папиного «ДомКвартВопроса» несколько раз переезжал с места на место, и теперь находился в новом здании бизнес-центра на проспекте Академика Сахарова, в двух шагах от метро. Как раз в эти дни снова начало подмораживать, но солнце сияло вовсю, создавая праздничное настроение. Ещё бы снежку подсыпало, думала я, шагая к подъезду под вывеской «Российский промышленный банк», и было бы совсем хорошо. Но ясное небо снега в обозримом будущем не обещало.

Бизнес-центр был построен вплотную к кирпичному многоквартирному дому, казалось даже, что дом уходит внутрь светло-серой стены центра. Жильцы крайних квартир могли при желании потрогать эту стену со своих балконов. В засаженном деревьями дворе стояла неизменная горка весёленькой жёлтой расцветки, рядом торчал полосатый грибок. Я перешагнула через свисающую с тумб цепь, пересекла парковку перед подъездом и толкнула дверь.

– Заходите, Евгения Андреевна, – церемонно приветствовал меня скучавший у лифта на четвёртом этаже охранник. Я кивнула и уверенно двинулась к двустворчатой двери, и дальше, через коридор, в который выходили кабинеты. Я пришла раньше, чем мы с Максом договорились, но не видела в том большой беды. Подожду у него, пока он не закончит, только и всего.

У одной из дверей подпирал стенку незнакомый мне человек в синем свитере, вполголоса говоривший по телефону. Кабинет Макса располагался в самом конце. Когда я толкнула дверь, Макс удивлённо поднял на меня глаза. Он тоже прижимал к уху трубку, на столе перед ним были разложены бумаги, а на тёмном мониторе плясала спираль электронной заставки.

– Подождите минуточку, – сказал он в телефон и опустил трубку. – Ты рано.

– Я отвыкла ездить на метро, – жизнерадостно сказала я. – Думала, выйдет дольше.

– Хорошее настроение?

– Угу, – я плюхнулась на стул у стены. – Я не мешаю?

– Нет. Подождёшь, пока я закончу?

– Конечно.

Макс вернулся к своему разговору, а я оглядела кабинет. Он был довольно строгим, без излишеств – сюда, как правило, не приглашали гостей, а если и приглашали, то сугубо по делу. Поэтому тут не было мягких кресел и диванчиков из коричневой кожи, стоявших в папином кабинете, не было и безделушек. Только на стене висели пара почётных грамот в рамочках. И никаких фотографий на столе – Макс не был сентиментален и не стремился создать такое впечатление. Хотя, подумалось мне, пейзажик для украшения здесь бы не помешал. Собственной работы.

– Что делаешь? – спросила я, когда он положил трубку. Сидеть молча мне уже наскучило.

– Проверяю черновики договоров. А заодно уточняю, что это такое в них написано. А то нашей Анечке руки надо бы пообрывать, всё равно хуже писать не станет. Вот как ты думаешь, это единица, или семёрка?

Я поднялась, шагнула к столу и наклонилась над листом бумаги, исписанным мелким неровным почерком.

– По-моему, семёрка...

– Да, я тоже так решил. Но, учитывая, что это всё-таки документ, всё же проверил, – он кивнул на телефон и поморщился.

– А почему от руки, а не на компе?

– Потому что она – дама старой закалки. Перепечатать набело ещё соглашается, а вот черновики – только ручкой.

– А-а, – я вспомнила, что есть у папы такая сотрудница, которую почему-то все, несмотря на солидный возраст, за глаза звали Анечкой. Она и правда компьютеров откровенно боялась, но была хорошим специалистом, и потому чудачества ей прощали.

– Начинаю понимать, почему генерал Епанчин сулил князю Мышкину карьеру за хороший почерк.

– Да уж, во времена, когда почти все документы писались от руки, люди с хорошим почерком были на вес золота.

– У тебя что, голова болит? – спросила я. Макс опустил руку, которой потирал лоб и удивлённо посмотрел на меня.

– Ну, есть немного...

– Ты не заболел, часом?

– Нет, что ты! Просто... даже не знаю, в чём дело.

– Погода, что ли, меняется? – у меня часто болела голова на «погоду», и я как-то с детства привыкла, что это и есть основная причина плохого самочувствия.

– Едва ли... Хотя всё может быть. А может, просто не выспался.