Охотница за скальпами. Смертельные враги

Индейцы стащили с лошадей беспомощных пленников и понесли их в пещеру. Пройдя двадцать или двадцать пять шагов, они без всякой церемонии швырнули пленников на землю. Этой операцией распоряжался прибывший вместе с отрядом Красного Облака Горбатый Бизон.

– Что вы делаете? – кричал прерывающимся голосом Бэд Тернер, которому тоже изменило его привычное хладнокровие.

– Исполняем то, что решено судом! – ответил индеец.

– Что будет с нами, проклятая краснокожая собака?

– Зачем так волнуется бледнолицый? Вы побудете себе здесь покуда, потому что у нас нет времени привязать вас к столбу пыток и послушать, как вы будете петь песню смерти. Потом, если наше предприятие удастся, то мы вернемся, чтобы взять вас отсюда и предать казни.

– Негодяи! Убийцы!

– Успокойтесь, бледнолицые! Здесь вам не грозит никакая опасность. Сюда не заберется ни один медведь. Змей тоже нет, – отвечал хладнокровно индеец.

– Где Красный Мокасин? Пришли его к нам! Мы должны сделать важное признание! – пустился на хитрость Джон; но эта хитрость не удалась.

– Красный Мокасин занят! – ответил индеец. – Ему не до вас. Спите спокойно!

С этими словами он повернулся и поспешно вышел из пещеры, не обращая ни малейшего внимания на проклятия, которыми осыпали его пленники. Вслед за тем послышался глухой гул падающих камней, и последний слабый луч, проникавший в глубь пещеры, исчез: индейцы, по-видимому, завалили выход из пещеры глыбами камня. Пещера потонула во мраке.

Бэд Тернер, которому усердно вторил Джон, не переставал проклинать индейцев на все лады.

Выждав, пока истощились их силы, Гарри попробовал успокоить их, говоря:

– А ведь так никакого толку не будет, шериф! В самом деле, чего вы так волнуетесь? Никогда в жизни я не слышал, чтобы индейцы отказались от получения скальпов своих врагов. Ну да, конечно, они нас сейчас оставили тут, но не с тем, чтобы похоронить заживо, а просто так…

– Как это «просто так»? Что ты городишь, парень?

– То самое… Знаете, как добрая хозяйка, поймав кроликов, которых нужно приготовить к обеду в воскресенье, возьмет да и бросит их в ящик, чтобы они не удрали. Держу пари, краснокожие отнюдь не собираются заморить нас тут голодом. Как люди аккуратные, они любят все делать с чувством, с толком, с расстановкой. Сами знаете, что, привязав пленника к столбу пыток, они истязают его иногда несколько дней подряд. Теперь им не до нас: вероятно, генерал Честер очень уж близок и у индейцев полны руки дела. Если они отобьют нападение генерала, то тогда спокойно займутся нами.

– А если генерал Честер, что гораздо вернее, разнесет их в пух и прах? – задал Гарри вопрос шериф из Гольд-Сити.

Вместо ответа Бэду Тернеру Гарри глубоко вздохнул. Потом, видя, что никто не решается заговорить, высказать гнетущую всех мысль, он промолвил упавшим голосом:

– Ну что же? Я, собственно, не знаю, что хуже: помирать ли с голоду или под ножом какой-нибудь краснокожей гадины, принимающейся скальпировать вас. Кроме того, я слышал, иные охотники выдерживали муки голода и жажды пять-шесть суток. Правда, мы связаны по рукам и ногам. Но вот я могу достать до одного узла зубами. Зубы у меня, слава богу, крепкие и острые. Не могу поручиться, но мне кажется, что через час я перегрызу веревку и освобожу руки. Попробуйте и вы делать то же. А когда мы будем свободны, может быть, нам удастся сделать что-нибудь.

– Что можно сделать? – угрюмо пробормотал Джон. – Индейцы поумнее тебя! Если они завалили выход из пещеры, то, будь уверен, не какими-нибудь камешками, а целыми глыбами. Пришлось бы проработать добрую неделю, чтобы проложить дорогу, да и то при помощи ломов и мотыг. А у нас, кроме голых рук, ничего не будет.

– Вы, дядя Джон, раньше сами на меня всегда обрушивались, говоря, что нельзя падать духом, не испробовав всего. А теперь, когда нам действительно ничего не остается делать, кроме того, что я советую, вы относитесь так странно…

Джон ничего не отвечал. Через минуту во мраке прозвучал голос Бэда Тернера:

– Что за черт! Я буквально задыхаюсь. Здесь пахнет гнилым мясом! Что тут такое!

– Кто знает? – меланхолически заметил Джон. – Вероятно, пещера служит берлогой какому-нибудь зверю, который натаскал сюда разных костей и, может быть, зарыл в земле часть своей добычи про запас.

– Что вы думаете, Джон, вот о чем: помните, мы видели, как один отряд индейцев повез к каньону какие-то длинные тюки. Что вы думаете об этих тюках? Что в них могло быть?

Подумав, индейский агент неуверенным голосом ответил:

– Не знаю, что и сказать. По-моему, эти вьюки здорово смахивают на то, как будто в бизоньи шкуры были завернуты человеческие тела. А почему вы спрашиваете это, шериф? Ведь мы с вами уложили в лесу немало краснокожих. Ничего не будет удивительного, если индейцы отправили куда-нибудь для погребения трупы своих павших товарищей.

– Вот именно! Но куда? Подумайте-ка, Джон! Разве мы-то шли не по следам того самого отряда, который увез эти странные тюки? Ну? Догадались, откуда идет этот ужасный запах?

– О господи! – испуганно воскликнул индейский агент. – Уж не хотите ли вы сказать, Бэд, что…