Охотница за скальпами. Смертельные враги

– Но почему же они не обзаводятся печами, хотя бы переносными?

– Почему, мистер Деванделль? Потому что это объявлено греховным! Нет, в самом деле, тут вмешалась их религия, или, вернее, вмешались их святоши-жрецы, их пресловутые врачеватели, хранящие старые традиции. И еще – старые ведьмы, скво… В пятидесятых годах одно из племен центральных штатов, уже вкусив плодов цивилизации, стало обзаводиться печами. Вождь этого племени даже получил имя Железной Печи, потому что приобрел у поселенцев переносную железную печку для своего вигвама и, странствуя, всюду таскал за собой эту башню вавилонскую, вызывавшую у всех зависть. Таким образом был создан благой почин, подан разумный пример.

И что же бы вы думали? Против «греховного новшества» завопили со всех сторон. Индейские шаманы странствовали от одного становища к другому, возбуждая, главным образом, выживших из ума скво россказнями, что приобретение печей – это оскорбление Великого Духа, или всемогущего Маниту, что тот индеец, который купит печь, мало-помалу побелеет, превратится в презираемого индейцами бледнолицего.

Кто обзаведется печью, тот ради печи должен обзаводиться постоянным жилищем. Кто обзаведется жилищем, тот изменяет общине, ибо община ведет кочующий образ жизни. Значит, он изменник и предатель! Он уже не индеец!

Кончилось своего рода революцией: по настоянию влиятельнейших из индейцев все печи были уничтожены, брошены в болота или зарыты в землю, а на всех, кто пожелал бы впредь соблазниться их приобретением, наложено священное проклятие!

– Борьба старого, умирающего быта с новым, нарождающимся бытом, – задумчиво промолвил Деванделль.

– Да, борьба старого с новым! – продолжал опытный охотник, вспоминая целый ряд аналогичных историй из жизни краснокожих. – Вот, возьмем хотя бы этот вопрос: невыразимую грязь в индейских вигвамах! Знаете ли вы, что и эта грязь объявлена священной? Представьте, да! У краснокожих фанатиков выработалась особая теория: кто боится грязи, тот изнежен. Кто изнежен – тот не воин. Кто не воин – тот не индеец, а отщепенец, предатель, изменник, грешник! А результаты каковы?

Среди индейцев трудно найти человека, который не страдал бы какой-нибудь кожной болезнью. Простая чесотка – это еще совсем невинное дело, пустяки!

А есть и похуже: целые поселения сплошь заражены прилипчивой экземой. Другие поселки держат в своей среде прокаженных как равноправных членов, постоянно соприкасаясь с ними.

И мрут индейцы, как мухи осенью!

Да, на нашей американской расе лежит большой грех: мы приложили руку к истреблению краснокожих!.. Но что это значит в сравнении с болезнями, истребляющими индейцев по их собственной вине?! В сороковых годах между краснокожими свирепствовала натуральная оспа. Кто-то пустил легенду, что оспа нарочно, дескать, привита индейцам белыми в целях их скорейшего истребления, чтобы белые могли завладеть землями индейцев.

Один богатый и многолюдный индейский род, соприкасавшийся с белыми, обратился к их помощи, и военный врач Макферсон в 1842 году сделал прививки от оспы полутора сотням человек.

Знаете, что из этого вышло? Следующей весной все эти люди были без жалости, без пощады истреблены своими сородичами, объявившими их нечистыми. И опять-таки сделано было это зверство во исполнение повеления самого Маниту, Великого Духа, которому будто бы привитием оспы индейцами нанесено жесточайшее оскорбление.

Нет, джентльмены, что ни говорите, а краснокожие сами сильно повинны в том, что им придется исчезнуть с лица земли. На них как будто лежит печать проклятия.

– Так-то так, – задумчиво вымолвил Деванделль. – Но и мы, янки, обращались с индейцами далеко не так, как следовало бы.

– Об этом что и говорить! – отозвался Джон. – Греха на душу приняли немало. Но это судьба!

Глава VI Два скальпа

Первые часы пребывания злополучных охотников в плену прошли спокойно: за палаткой слышались голоса перекликавшихся индейцев, лай собак, визг ссорившихся старых скво, ржание лошадей, шаги, но в палатку, в которой лежали пленные, никто не входил. Казалось, краснокожие совсем позабыли о присутствии в их лагере четырех бледнолицых, своих смертельных врагов. Однако часов около двух пополудни спокойствие было нарушено появлением двух индейцев, притащивших в палатку котелок с каким-то индейским варевом.

– Бледнолицые! – в торжественном тоне обратился к пленникам один из импровизированных «слуг». – Наш сахем, великая охотница за скальпами, непобедимая Миннегага, посылает вам эти яства в подарок! Насыщайтесь!

И он величественным жестом показал на поставленный на землю у ног пленников котел, из которого поднимались целые облака теплого пара: в котле была сваренная по-индейски рисовая каша с кусочками вяленого бизоньего мяса, без милосердия сдобренная неимоверным количеством перца.