Охотница за снами

Разумеется, идиллией последующие недели не были. Как и все пары, мы постепенно притирались друг к другу. Это всегда непросто, а у нас все сильно осложнялось тем, что мы выросли в разных мирах. Буквально, а не как говорят для красивости. Весь день, с утра до вечера, мне приходилось что-то объяснять, рассказывать, показывать. В тягость это не было, но само по себе требовало усилий.

Впрочем, чувства и взаимное влечение с лихвой искупали все шероховатости. Это был тот волшебный период, когда хочется каждую минуту быть вместе, смотреть, разговаривать. Без конца обниматься, целоваться, дотрагиваться друг до друга. Не говоря уже о сексе.

С Тайрой было… лучше, чем с Юлей? Скорее, совсем иначе. Как будто сравнивать книги в разных жанрах. Ведь когда-то и о Юле я думал каждую секунду и не мог ею насытиться. Но одно важное различие все-таки я отметил. Ни одна женщина в постели не отдавала мне столько себя. Впрочем, и брала не меньше – но это тоже оказывалось в радость. Нам не требовались слова, мы понимали друг друга с полувзгляда, с одного жеста. У нас не просто было что-то общее – мы были на одной волне, на одной частоте.

Разумеется, вопрос о том, что Тайра останется жить на даче, снялся сам собою. Я бы и одного дня без нее не выдержал. Конечно, квартира у меня была небольшая, но вряд ли нам стало бы тесно. Да и другую снять – не проблема. Я уже представлял, как буду показывать ей Питер. Хотелось бы, конечно, показать… весь мир, но все упиралось в документы. Об этом тоже надо было подумать.

Я прикинул пару вариантов, с кем можно поговорить на эту тему. Все-таки юридическая практика и криминал всегда на стыке. Будь все на несколько лет раньше, решилось бы вполне легально. Тогда донецкие и луганские беженцы без документов сравнительно легко получали временные справки просто со слов о себе. Лучше, чем ничего. Сейчас это было уже практически нереально. Значит, оставалось только дорого и незаконно. Но решать этот вопрос я мог исключительно лично, никак не по телефону.

А вот с работой для Тайры все выглядело полной безнадегой. Монетизировать что-либо из ее знаний и умений вряд ли получилось бы. Даже с документами. Не дрессировщицей же в цирк, кто б ее туда взял. Да и то, что она могла понимать желания животных, вовсе не означало способность заставить их делать то, что надо. Ну а какой-то неквалифицированный труд за три копейки – на это я бы точно не согласился.

- Если ты станешь готовить для нас еду и закидывать мои носки в стиральную машину, этого уже будет достаточно, - пытался убедить я. – Моего заработка вполне хватит на двоих. Я, конечно, не сказать чтобы богач, но зарплата у меня выше среднего.

- Андрей, я так не могу, - упиралась она. – У нас женщины работают, даже если живут с богатым мужчиной. Не работать может только жена.

- Так! – в один прекрасный момент мне это надоело. – А если ты будешь моей женой, согласишься? Если я достану тебе документы и мы поженимся?

Она смотрела на меня, изумленно распахнув глаза и приоткрыв губы, которые мне тут же захотелось поцеловать.

- Но ведь это же на всю жизнь, - тихо сказала она. – А мы друг друга еще совсем не знаем.

- Глупости, - отрезал я. – Я тебе говорил, у нас развестись можно в любой момент. Но я надеюсь, что да, на всю жизнь. Наверно, странно говорить так всего через три недели после знакомства, но, кажется, я тебя люблю. Не знаю? Ничего, узнаю.

- Тогда я, наверно, тебя тоже, - улыбнулась Тайра. – Люблю.

- Вопрос насчет работы снят?

Кажется, она хотела поупираться, мол, когда все это еще будет, но только молча кивнула.

Вечером накануне отъезда мы пили чай на кухне.

- Не страшно? – спросил я. – Здесь ты уже более-менее освоилась, привыкла, а в городе все совсем по-другому.

- Как будто я в городе никогда не была, - фыркнула она, и я невольно улыбнулся. Так дети говорят: «Я уже большой».

- Ну ладно. Я предупредил. Потом не жалуйся. Не думаю, что у вас есть такие города.

В этот момент в ворота чем-то загрохотали. Я давно хотел провести звонок, но руки не доходили. Гости ко мне заглядывали нечасто.

- Пойду посмотрю, кто там.

За забором стоял большой черный джип, рядом с которым Марина выглядела Дюймовочкой.

- Андрей, извините, что беспокою. Можно войти?

- Что-то случилось?

Я открыл калитку, и тут же мне под ребра уперлось нечто очень убедительное. Холодное и металлическое. На всю улицу у нас было два тусклых фонаря, свет садового до забора почти не дотягивался. И все же я разглядел силуэт шкафообразных очертаний.

- Мне нужна Тайра. Немедленно. Мой муж ранен. Поэтому она поедет с нами.

- Послушайте…

- Не обсуждается!