Охотница за удачей

— Я готов купить тебе кучу самолетов, таких, как твоя «Сессна», о букет моей души.

— А также бриллианты, скаковых лошадей, поместья…

— Ты не исключение. Я позабочусь, чтобы новый контракт надежно защитил мою собственность.

— Не сомневаюсь, ты…

Внезапно Оливия остановилась, лицо у нее застыло, словно ее поразила какая-то мысль. Сам собой напрашивался очевидный вопрос, как же она сразу об этом не подумала. Сердце ее часто билось и заикаясь она спросила:

— Но, раз тебе не нужны деньги, почему ты согласился жениться на мне?

— Я все ждал, когда ты наконец задашь этот вопрос.

Она сжала губы.

— Так почему, Мэтью?

— А ты не догадываешься?

Он в два шага преодолел разделявшее их пространство и прижал Оливию к себе, потом поцеловал с такой силой, что, к ее ужасу, в ней мгновенно вспыхнул огонь желания. Она всегда думала, что так бывает только в романах. А теперь сама горела словно на костре от жаркого прикосновения мужского тела. Устоять было невозможно. Она обвила его шею руками. Соски у нее затвердели, все тело мучительно жаждало продолжения. Забыв о страхах и осторожности, чувствуя, как нарастающий ритм его крови резонирует в ней, она потянулась к пуговице на рубашке, чтобы прикоснуться к его коже.

— О… простите, сэр, мисс… я зайду попозже.

Оливия ловила ртом воздух, глаза были как у испуганного оленя. Оглянувшись через плечо, она увидела Робина, собиравшегося закрыть дверь. Вид у него был оскорбленный. Вот родственные души, Робин и ее прапрадед, которому она когда-то подрисовала усы, подумала Оливия. Теперь всему дому станет известно, что они с Мэтью любовники. Дверь закрылась.

— Он постучал, теперь я вспоминаю. Итак, ты получила ответ на свой вопрос, Оливия?

— Ответ? — тупо переспросила она.

— Почему я согласился жениться на тебе?

Она еще больше покраснела и оттолкнула его.

— Мы не будем спать, Мэтью! Ни сейчас, ни после свадьбы. Не будем!

— Кого ты пытаешься убедить? Меня или себя?

Но Оливия забыла о благоразумии.

— Ты богат как Крёз, ты красив так, что все вокруг падают, ты сексуальнее всех голливудских звезд. А выбираешь оператора службы береговой охраны из Хиброна, которая настолько глупа, что не разобралась, кто ты есть на самом деле. С сексом у тебя проблем нет, Мэтью Бертрам. Так почему, черт возьми, ты хочешь жениться на мне?

— Только не ради секса, дорогая Оливия, — ответил он. — Ты исключение, подтверждающее правило. Другие женщины бросались на меня, как волны на рифы. Ты себя так не ведешь. Ты другая.

Она скрестила на груди руки. От его слов ей стало тошно.

— Иными словами, ты женишься на мне только потому, что я на тебя не бросаюсь?

— Повторяю, я не Мелвин!

— Тогда не веди себя, как он!

Мэтью разозлился.

— А с Мелвином ты вела себя, как со мной? — осторожно спросил он.

— Нет, — буркнула ока.

Мэтью от волнения взъерошил себе волосы и спросил со странной интонацией в голосе:

— Ты уверена, что не лжешь?

— Я уже говорила тебе, что не умею врать.

— Почему бы нам не плюнуть на все это и забыть? — предложил он. — Ты спасла мне жизнь, Оливия. В ответ я оказываю тебе услугу. Отец счастлив, что ты выходишь замуж.

— Разумеется.

— Это ты предложила мне жениться на тебе. Ты не забыла? — вкрадчивым голосом напомнил он.

— Я делала глупости в своей жизни, но эта превзошла все остальные. Отец всегда твердил мне: сначала думай, а потом действуй.

— Видишь, как плохо, что ты не прислушивалась к его советам.

— Ты должен перестать целовать меня, — крикнула она в отчаянии.

— Предполагается, что мы любим друг друга. У тебя нет выхода. Между прочим, — добавил Мэтью с неприятной улыбкой, — я делаю это за деньги.

Плечи ее поникли.

— Больше не могу выносить это, — тихо сказала она.

— Есть еще одна причина, почему я женюсь на тебе, — неожиданно сказал он. — Моя жизнь превратилась в рутину, большую часть времени я скучал. Надо было чуть не утонуть в Северной Атлантике, чтобы оживить меня, заставить понять, что необходимы перемены.

— Скучал, — повторила она упавшим голосом. — Значит, я для тебя всего лишь новое приключение? Почему бы тебе в таком случае не подняться на действующий вулкан, Мэтью, и не прыгнуть в кратер.

Он засмеялся.

— Ты не очень любезна.

— А я не настроена на любезности, я настроена на убийство.

— После того как заберешься на Серк или пересечешь в одиночку южное полушарие, чувствуешь, что в жизни не хватает остроты, что ли.

— Надо полагать, это комплимент? Вот здорово, я более возбуждающее средство, чем гора-убийца?

— О, тут ты права. И почти так же непредсказуема, как буря в Гималаях.

Ее раздражало искрящееся веселье в его глазах.

— На свадьбу я явлюсь в черном и с тыквой на голове.

— В любом наряде ты будешь выглядеть грандиозно.

Этот разговор ей был не по нутру хотя бы потому, что теперь она лучше разобралась в мотивах своих поступков. Она отказалась связать себя с Энди, потому что с ним неинтересно. Работу она бросила отчасти потому, что она ей наскучила. С Мэтью ей было не скучно. Мэтью — это острота ощущений и сплошное приключение. Нет, ему она об этом не скажет.