Охотницы за привидениями

– Может, у нее действительно что-то туда упало? – Женька, тревожно оглядываясь, опустилась на корточки рядом со мной. Включила фонарик и направила луч света вниз. Он потерялся в темной глубине, и тут слуха нашего достиг приглушенный стон. – Опять, – пролепетала Женька побелевшими губами, а я легла на пол и приложилась ухом к решетке. Вне всякого сомнения, звук шел оттуда. Мы подождали, но он больше не повторился. – А ведь она тоже слушала, – заявила Женька.

– Кто? – не поняла я.

– Олимпиада, естественно. Что-то в этом колодце есть.

– Он очень глубокий?

– Ты же видела, свет до конца не доходит, правда, фонарик слабенький и батарейки садятся.

– А ведь в дыру вполне можно пролезть, – заявила я.

Женька поспешно ответила:

– Только не сейчас, к подобным экспедициям нужно готовиться. Веревки, нож, бутылка воды и хотя бы газовый баллончик. Ты ж не собираешься прыгать, вниз надо как-то спуститься.

Не слушая Женьку, я подергала решетку. Держалась она на четырех болтах, отвинтить их не проблема, будь у нас плоскогубцы, но, кроме фонарика, который горел подозрительно тускло, у нас ничего не было. Подружка права, к экспедиции надо готовиться.

В крайней досаде я поднялась с колен, решив обследовать коридор, через несколько шагов он плавно поворачивал и заканчивался дверью. Я толкнула ее, и она открылась. Вниз вели каменные ступеньки, фонарь высветил большое помещение, вдоль стен – полки, сплошь заставленные банками, бутылками и прочей тарой, в которой хранилась всевозможная снедь. С такими запасами вполне можно пересидеть длительную осаду.

Слева у стены стояли две огромные винные бочки. Женька, проявив неожиданную отвагу, подошла поближе и открыла кран на одной из них. Тонкой струйкой полилось вино. Рядом стоял кувшин с остатками вина, вторая бочка оказалась пустой. Я села на стул возле бочки и задумалась.

– Где мы находились, когда чуть не столкнулись с охраной?

– А что? – спросила Женька, разглядывая банку с вареньем с наклеенной сбоку бумажкой. На ней от руки было написано: «Абрикосы» – почерк неровный, крупный, точно писал ребенок.

– Пытаюсь сообразить, откуда они шли.

– А это важно?

– Откуда мне знать?

Выбравшись из кладовой, мы немного пробежались и пришли к выводу, что охрана как раз из этой самой кладовой и возвращалась или просто бродила по коридорам, что, в общем-то, маловероятно. Кладовая для них явно предпочтительнее.

– Глупо лезть в эту дыру, – заявила Женька, когда мы наконец вернулись ко мне в комнату. – Она же совсем рядом с кладовкой, а там, где хранятся продукты, должна быть вытяжка, это всякий знает.

– Значит, кладовая и эта самая шахта должны как-то сообщаться? Но мы ничего похожего не нашли.

– Да там все полки заставлены, – возразила Женька. – Ты же видела.

– Видела… Не нравится мне эта шахта. Не зря Олимпиада возле нее сидела. Что-то там есть.

– Хорошо, – кивнула Женька. – Давай в нее заглянем, вот только раздобудем веревку.

Мы наметили план кампании. И хотя я принимала в этом самое деятельное участие, но при мысли, что в самом деле придется спускаться в шахту, мне делалось нехорошо.

Постояв под душем и приведя нервную систему в порядок, мы наконец-то легли спать.

Утро опять началось с суеты во дворе. Ник громко лаял, двери в доме хлопали, а несколько голосов одновременно звучали на повышенных тонах. Женька, чертыхаясь, побрела к окну, я делала вид, что сплю, подружка некоторое время молчала, потом изрекла:

– Кажется, кто-то нас покидает.

– Как это? – всполошилась я, не зная, что и думать.

– Охрана из дома вещички вытащила, чемодан и сумку.

– Это Мстислав, – зашептала я, подходя к Женьке. – Решил, что оставаться здесь для него опасно.

Пока мы с Женькой гадали, в дверь аккуратно постучали.

– Да, – сказала я почему-то дрожащим голосом, дверь приоткрылась, и появилась Наташа.

– Доброе утро, – улыбнулась она. – Вас Лев Николаевич просит спуститься вниз.

– А что случилось? – спросила подружка.

– Лев Николаевич уезжает. С братом что-то произошло. Он вам сам все скажет.

– Мы спустимся через десять минут, – кивнула Женька. – Мне кажется, – зашептала она, лишь только за Наташей закрылась дверь, – это удобный предлог от нас избавиться.

– В самом деле? – охнула я.

– Конечно. Старушенция не в восторге от того, что мы ночами по дому шастаем, наверняка присочинила что-нибудь хозяину, а мы и так на подозрении. Вот Левушка и придумал какую-нибудь нелепицу, чтоб мы съехали…

– Что же делать? – запаниковала я, хотя позавчера сама настаивала на отъезде. Но теперь даже помыслить не могла, что придется покинуть дом, так и не узнав, что здесь происходит.

– Если нас отсюда выставят, устроимся в деревне. Мир не без добрых людей. Найдем способ сюда проникнуть.

Сказанное Женькой мне очень не понравилось, путешествие по дому в ночное время и без того казалось мне опасным, а если нам придется проникать в него… Но ничего разумнее предложить я не могла.