Охотницы за привидениями

Милиция явилась только утром. Сначала приехала «Скорая помощь» и увезла охрану, а уж потом и менты пожаловали. Юру отвязали от стола и, сковав наручниками, увели. Лев Николаевич объяснил, что этой ночью его пытался убить бывший шофер, состоящий в преступном сговоре с адвокатом, тот, по его наущению, опоил охрану, и только благодаря нам Лев Николаевич остался жив.

Я несколько раз пыталась заговорить о трупе, то есть о Льве Николаевиче, но прикусывала язык, боясь, что нас с Женькой тут же отправят вместе с Мстиславом, который продолжал изображать невменяемого.

Когда все бумаги были подписаны и милиция наконец удалилась, Лев Николаевич пригласил нас к себе в кабинет. Чувствовал он себя неважно, говорил с трудом, был бледен до синевы, на голове его красовалась бейсболка, что было очень странно. Мне казалось, что Лев Николаевич гордился своей роскошной шевелюрой, и вдруг эта страсть к головным уборам. Я пригляделась и увидела, что из-под бейсболки выбиваются совершенно седые пряди, в ужасе попятилась и разговор слышала как в тумане.

– Евгения Петровна, – ласково сказал наш хозяин. – После того что произошло, я не вправе требовать от вас… Говоря откровенно, я и сам не в состоянии работать. Разумеется, ваш труд и ваше время будут должным образом компенсированы. Олимпиада Назаровна об этом позаботится. Если вы захотите уехать еще сегодня, катер в вашем распоряжении.

– Да-да, конечно, – промямлила Женька.

– И еще: огромное вам спасибо. Вы спасли мне жизнь. Я буду всегда помнить об этом. – Он отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена, мы вышли, и Олимпиада с нами.

– Вы не хотите вызвать врача? – шепнула ей Женька. – По-моему, Лев Николаевич выглядит очень плохо.

– Он поправится, – заверила ведьма. – Ему нужен покой, месяца через два он оживет, вот увидите.

– Оживет? – прошептала я.

– Да, это нервное, у него такое бывает. Вот вам деньги, – сказала она Женьке. – Пять тысяч. Если мало…

– Хватит, – мотнула головой подружка, с подозрением косясь на конверт, точно в руки ей сунули змею или жабу.

Пока мы собирали вещи, прибыл катер. Олимпиада отправилась нас провожать. Как только катер отошел от пристани, Женька достала конверт. Я едва успела перехватить ее руку – она собиралась выбросить деньги за борт.

– Ты что? – ахнула я.

– Не нужны мне эти упыриные деньги, – пробормотала Женька. – Еще заразишься.

– Не болтай глупости. Если они тебе не нужны, отдай в приют, еще куда-то, топить-то зачем?

– От этих денег одна морока будет, вот помяни мое слово. А ты в приют. Упырей к детям на пушечный выстрел подпускать нельзя.

– Что ты заладила, какие еще упыри?

– А что? Конечно, упыри. Олимпиада эта, и Левушка, и папаша его… Замок себе выстроил с подземельями, просто так? Ничего подобного.

– Женя, ты меня пугаешь, – сказала я. – То есть меня пугает твое душевное состояние.

– И меня оно пугает. Ведь мы видели его с удавкой на шее. Видели? И Олимпиада его по коридору тащила, а башка-то по полу стукалась… Как вспомню, дрожь берет. И вдруг… нате вам, жив… А через пару месяцев будет живее всех живых, ведьма так и сказала. Отлежится где-нибудь в подвале и опять здоров и весел. Не зря мне его замашки не нравились, с виду вроде молодой, а точно с древним старцем беседуешь.

– Прекрати, – зашипела я. – Не можешь ты всерьез в это верить.

– Я своим глазам верю. А ты своим нет?

– Конечно. Он сидел в кресле и вроде был мертвым. Может, он притворялся?

– Как же. Ты вспомни, что с Юриком делалось, когда он его увидел. Нет, Анфиса, он его убил, киллера не обманешь…

– Послушай, всему должно быть разумное объяснение. И происшедшему с нами тоже. – В этот момент я поняла, что просто так оставить эту историю не получится, мы должны понять, в чем тут дело, иначе всерьез можно с катушек съехать. – Мы разберемся, – заверила я.

– Я туда ни за что не вернусь, – замотала головой Женька. – Мне этой ночки за глаза хватит на всю оставшуюся жизнь.

Тут в моей сумке зазвонил телефон, и мы разом подпрыгнули: я-то про него успела забыть, зато теперь вспомнила, что мне милый женский голос сообщил: «Аппарат отключен». И вот, пожалуйста.

– Ответить? – пролепетала я.

– Ну вот, – побледнела Женька. – Начались упыриные штучки. Сейчас вороны закаркают, черные коты из щелей полезут…

Я схватила телефон, он был включен и настойчиво звонил.

– Значит, я его включила нечаянно, когда в сумку положила.

– Ага.

Я зажмурилась и нажала кнопку.

– Привет, солнышко, – услышала я Ромкин голос и завопила:

– Ромочка, любимый, я так счастлива… Как ты дозвонился?

– Очень просто. Я вчера целый вечер названивал, потом сообразил, что у тебя деньги кончились, звякнул Витальке, он сегодня деньги заплатил, и ты снова на связи. Отгадай, где я?

– Не знаю. Ромочка, где бы ты ни был, я хочу быть с тобой.

– Наши желания совпадают. Я в аэропорту, сажусь в самолет. Через два часа буду в Питере. Где там твой остров? Жди к вечеру в гости.

– Рома… ты… ты просто чудо. У нас тут такое… На остров не надо, мы тебя встретим.

– Что у вас «такое»? – посуровел муж. – И почему на остров не надо?