Охраняемое сердце (ЛП)

— Почему ты думаешь, что я с ней покончил?

Я представлял, как впечатываю его в стену в удушающем захвате.

— Я с ней не встречаюсь. Ты тоже.

— Ах, ты хочешь ее только трахнуть… Интересно, как она к этому относится?

— Это не твое собачье дело.

— Когда ты облажаешься и причинишь ей боль, я буду рядом,  — он подмигнул мне. — Ей понадобится плечо, куда поплакать.

— И тебе понадобится хирург, чтобы исправить твое лицо после того, как я его подпорчу.

— Я поражен, насколько ты заблуждаешься. Можешь тоже научить меня игнорировать реальность?

— Что за херню ты говоришь?

— Ты знаешь, что я имею в виду, — Квентин сократил расстояние между нами, его лицо исказилось от гнева. — Ты взялся за это дело, потому что я в тот раз слишком сблизился с клиентом. Я был безработным целый год из-за тебя.

— Ты избил ее бывшего парня до больницы.

— Он заслужил. Я поступил правильно.

— Ты перегнул палку, — фотографии парня после избиения были ужасны. — Солнышко не твоя, чтобы с ней связываться. Брось это, или я тебя заставлю.

— Ты только послушай, — он усмехнулся. — Ты пускаешь по ней слюни, как пес.

Я проскользнул мимо него и вернулся на свое место, отказываясь позволить ему испортить сияние в моих глазах от зрелища сисек Рейн. То, как она целовала меня, сжимала мой член, а потом руку, когда я должен был уйти.

Боже, я снова нуждался в ней. Впервые за много лет мне стало хорошо.

Достаточно хорошо, чтобы посмотреть на Квентина и улыбнуться.

— Мне все равно, что ты думаешь.

***

Тупоголовый сенатор дал премию за спасение жизни своей дочери. Встретив нас в отеле, он сунул мне в руку чек. Пятьдесят баксов. Интересно, знают ли избиратели Монтгомери, сколько, по его мнению, стоит его дочь?

По-видимому, не очень много. Несмотря на отчет об оценке угрозы от его охранной фирмы, он удвоил свое участие в фотосессии на показ. Множество статей, сообщавших об обвинении конгрессмена в мошенничестве, потрясли Монтгомери.

Видеть его растерянным было приятно. У меня никогда не миллионов безвольных сторонников, которыми я смог бы управлять через Facebook. Но сейчас акулы почуяли кровь.

Я шел вдоль реки Потомак, обходя бегунов и туристов, направляясь к Национальному Моллу (или Национальная аллея - комплекс разнообразных памятников и музеев в историческом центре Вашингтона – ред.). Розовые цветы были сложены под деревьями вдоль реки. Грузовик с едой манил меня жареным мясом, теплый ветерок доносил дюжину запахов. Может быть, я пообедаю, обдумывая свой следующий шаг.

Я сошел с пешеходной дорожки и направился к ряду грузовиков, стоящих на зеленой дорожке, и тут мое внимание привлекла фиолетовая вспышка. Девушка в обрезанных джинсах и блузке с узором из маленьких голубых якорей разразилась хихиканьем. Она прижала руку к своим темно-красным губам, пытаясь подавить веселье, когда мужчина рядом с ней ухмыльнулся.

Рейн была с Квентином.

Все внутри меня закипало, когда она раскраснелась из-за сдерживаемого смеха, игриво ударяя Квентина. Он дал себя стукнуть, на его лице отразилось восхищение.

Все казалось таким реальным.

Они не были достаточно близки, чтобы их можно было посчитать парой, но то, что прошлось слово яд по моим венам — это её смех. Он делал её счастливой, и это раздражало меня. Их лица склонились друг к другу, когда Квентин снял цветок с ее волос. Она улыбнулась.

Я направился прямиком к ним, врываясь в их дискуссию.

— Эй.

— Кассиан! — Рейн оживилась, когда заметила меня. — Как дела?

Я обнял ее одной рукой, ухмыляясь Квентину через плечо. Когда я отошел, яркий румянец опалил ее щеки. Она хотела меня, а не Квентина. Засранец знал это и не оставлял ее в покое.

Почему?

Я проигнорировал Квентина, стоя лицом к Рейн.

— Хочешь пообедать? — я не планировал свидание, но мне хотелось уничтожить на корню все, что он пытался начать. — До моей смены еще целый час.

— С удовольствием, — сказала она. — А разве можно?

Квентин выдавил из себя улыбку.

— Не совсем.

— О, может, нам пойти вместе.

— Трое — это уже толпа, — мне было все равно, как это выглядит. Мне нужно было, чтобы она была подальше от него. — Не трудись тащиться за нами по пятам, брат. У меня все под контролем.

Я взял Рейн за руку, но она воспротивилась.

— Мы с Кью как раз разговаривали об этом…

— Все хорошо, — смягчился Квентин.

Ее улыбка померкла, когда он растворился в толпе пожилых людей в широкополых шляпах и с тросточками.

— Боже. Он выглядит злым.

— На меня, — сказал я. — Не на тебя.

Ветер играл с ее волосами, которые лезли ей в глаза. Я заправил их за ухо. Мы были на виду у всех, но я не мог остановиться. Я смахнул лепестки с ее плеча, и она покраснела еще сильнее.

— Почему он злится?

— Потому что я опередил его член.

— Кассиан, — выражение лица Рейн разрывалось между раздражением и весельем. — Просто потому, что мы дурачились, не значит, что я принадлежу тебе.

— Я же озвучил тебе правило, — я зарычал. — Ты моя, пока я трахаю тебя.

— Технически, мы еще не сделали этого.

— Ты моя.

— Это ужасно собственнически со стороны парня, который не вступает в отношения.