Охраняемое сердце (ЛП)

Я погладил ее по спине, единственную часть ее тела, к которой я мог прикоснуться, стоя в самом сердце Вашингтона.

— Солнышко, я не большой любитель делиться, и это еще мягко сказано.

— Знаю. Ты даже пирогом не поделишься. Думаешь, я влюблена в Кью?

— Он делает все, чтобы завоевать тебя.

— Я девственница, Кассиан. Поставь себя на мое место. Ты – кто-то новый и ошеломляющий,  — ее хриплый голос надломился, как всегда, когда она замолкала. — Ты единственный мужчина, которого я хочу.

Рейн наклонила голову, словно ожидая поцелуя. Ее присутствие окутывало меня, как теплое одеяло, а я был слегка опьянен.

Люди заполонили аллею. Среди них мог быть и папарацци, но мне было плевать. Рейн наклонилась ко мне, ладони скользнули вверх по моему жилету. Она оставила неуклюжий поцелуй на моем подбородке, прежде чем я наклонился, чтобы встретиться с ней губами, тепло закрутилось в моей груди, когда наши губы соприкоснулись. Она вздохнула, поддавшись страсти, и обвила руками мою шею.

Я обхватил талию и сжал ее крошечное тело. Она провела пальцами по моим волосам. Я пожирал ее красные губки. Она застонала, впиваясь ногтями в мою кожу. Я толкнул ее за грузовик с едой, где гудели генераторы, заглушая ее вздохи. Она попятилась, фиолетовые пряди развевались на фоне золотой краски грузовика.

Мы целовались, как два подростка за школой, но только одному из нас было девятнадцать. Где, черт возьми, моя сдержанность? Бездыханная лежит где-то на земле.

Я целовал дочь сенатора в гребанном Национальном Молле.

Она притянула меня к себе и поцеловала, как будто не могла остановиться. Но… кто-то же должен быть взрослым. Я взял ее за запястья, надеясь, что она не почувствует мою чертову эрекцию.

— Это безумие, — мое сердце бешено колотилось.

И все же я не мог отпустить ее.

Она тяжело дышала, выглядя столь же пораженной.

— Что мы делаем?

А я и не знал.

Что бы это ни было, всё ведёт к катастрофе.

ГЛАВА 11

Мамины рыдания разрывали меня на части. Слушать ее плач всегда было больно. Лишь с пятой попытка она смогла произнести что-то внятное.

— Рейн, я не знаю, что случилось, — сказала она. — У всех объявления на дверях.

— В смысле у всех?

— В нашем районе. Трэвис вне себя. Это ужасно.

Я схватила ключи, прежде чем вспомнила, что нахожусь в Вашингтоне.

— Ты разговаривала с хозяином?

— Он не отвечает на звонки.

Я беспокойно наматывала круги по комнате.

— Он прикрывается законом Эллиса (закон, позволяющий владельцам выселять жильцов – ред.).

— В смысле?

— Акт Эллиса. Он хочет поднять арендную плату выше, чем ему позволено. Это незаконно. По крайней мере, я в этом почти уверена.

Арендодатели ссылались на спорный закон, чтобы избежать ограничений на выселение в этом районе. Этот акт позволял им выйти из договорных отношений с арендаторами, но большинство использовало его как лазейку для своих махинаций.

Через четыре месяца мама станет бездомной. Тем временем я сидела на двадцать третьем этаже роскошного отеля, окна которого выходили на темно-зеленые лужайки и реку Потомак. Ужасное, клокочущее чувство вины разъедало мой желудок.

Я схватила свой ноутбук. Я открыла десятки вкладок с сайтами адвокатов, борющимися с выселением.

— Мы будем бороться. Наймем кого-нибудь, кто знает все тонкости прав арендаторов. Это же ежедневная история, — я ждала, что она перестанет плакать, но рыдания не прекращались. — Я сейчас же прилечу.

— Нет. Ты ничего не сможешь сделать, и я не хочу вставать между тобой и твоим отцом.

— А что Трэвис делает?

В ее голосе послышалось беспокойство.

— Он написал хозяину грубое сообщение. Ты же его знаешь. Он не самый лучший коммуникатор.

Я со стоном хлопнула себя по лбу.

— Дай угадаю. Он выматерился по полной?

— Хуже, — пробормотала она. — Домовладелец пожаловался в полицию.

Мое горло сжалось, и я боролась с волной печали.

— Я пришлю тебе список адвокатов. Они предлагают бесплатные консультации. Ты должна позвонить сегодня.

— Да, может быть.

— Мам, ты должна связаться с ними. — я отставила компьютер, нахмурившись. — Сейчас не время стесняться. Ты теряешь свой дом. Ты должна что-то сделать.

— Ну, Трэвис говорит, что мы должны переехать в Дэвис.

К западу от Сака находился скучный университетский городок — Дэвис. Много сельскохозяйственных угодий. Я узнавала об этом университете, но бурый ландшафт, по которому разгуливает домашний скот, со стойким запахом коровьего навоза, не впечатлил меня. И это было слишком далеко.

— Это в двух с половиной часах езды. Я тогда вообще не смогу с тобой видеться, а это именно то, чего он хочет.

— Нет, милая. Речь идет о более дешевой арендной плате и меньшем количестве ограничений для арендаторов.

Мое разочарование переросло в гнев.

— Мама, это ужасная идея.

— Я так не думаю.

Я чуть не закричала, но прикусила язык. Я научилась держать язык за зубами после многолетних попыток добиться истины и приняла факт —у моей матери ужасный вкус на мужчин. Она не замечала, как они обманывают ее своими обольстительными улыбками. Картонные мужчины, которые прячут неуверенность под двусмысленными комплиментами. Я видела их насквозь, и меня бесило, что с ней все было не так.