Охранитель

От «приличных» партий и движений, искавших и находивших свое место в системе, Лимонова быстро оттеснили. В 1994 году он скооперировался с Дугиным, выдающим себя за философа и знатока традиционализма. Вместе они основали Национал-большевистскую партию (НБП). Изначально это было нечто среднее между арт-проектом, фан-клубом и тусовкой прибогемленных хулиганов, бредивших историями про Че Гевару и «красные бригады». Среди актива НБП преобладала молодежь, имманентно падкая на красиво упакованный протест. «Партия» до сих пор остается преимущественно молодежной. С одной стороны, это влечет постоянную текучесть актива — повзрослев и поумнев, ребята разочаровываются в «национал-большевизме» и уходят. С другой — всегда есть вполне себе пассионарный «пластилин», почти дети, глупые, влюбленные в «вождя» и готовые практически на все.

Все попытки превратить нацболов в настоящую политическую организацию успехом не увенчались, всерьез их никто принимать не хотел. Дугину все это надоело и в 1998 году он ушел, уведя своих сторонников. Лимонов остался единственным «фюрером». Тогда он уже окончательно умер как писатель (даже поклонники его творчества признают, что написанное им в последние годы литературой назвать нельзя).

В конце 1990-х НБП, как казалось, нашла свою нишу — борьба с антирусской политикой властей Украины, Казахстана, прибалтийских стран. Приходилось не раз слышать, что подобная деятельность осуществлялась в тесном контакте со спецслужбами. Если это так, то на определенном этапе нацболы, видимо, чем-то очень разочаровали своих кураторов. Похоже, что имел место эксцесс исполнителя, некая несанкционированная активность.

В 2001 году Лимонова обвинили в попытке создания незаконного вооруженного формирования. Его арестовали, заключили в СИЗО, судили и дали четыре года колонии. Правда, уже в конце 2003-го он вышел на свободу.

Уголовное преследование озлобило его, превратило в непримиримого противника кремлевского режима. К тому времени «борцы с путинизмом» стали востребованы на политическом рынке, Березовский тогда уже вбросил проект «объединенной оппозиции». Затем последовали цветные революции в Грузии и на Украине, активное участие в которых приняли молодежные политические организации. Возник спрос на российский аналог «Кхмары» и «Поры».

На позицию человека номер два в партии во время лимоновской отсидки выдвинулся бывший порнограф из Риги Линдерман («Абель»). Он, как рассказывают, долгое время пытался придумать, как конвертировать хулиганский экстремизм актива НБП в PR и деньги и в целом раскрутить партию как «реальную оппозиционную силу». И в августе 2004-го был организован захват кабинета Зурабова. Фактически это была самая натуральная оферта, адресованная лидерам и спонсорам антипутинской оппозиции, и одновременно публичное перепозиционирование нацболов. Мол, ищете русскую «Кхмару»? Так вот же она! Эта акция обернулась арестом семи активистов НБП, замаячила перспектива немалых сроков. В декабре того же года нацболы захватили общественную приемную администрации президента. Лимонов и «Абель» отправили в тюрьму еще 39 нацболов. Параллельно прежняя национал-социалистическая программа НБП была заменена по сути леволиберальной, нацболы теперь должны бороться не за «тотальное государство» и национальное возрождение, а за демократические ценности.

Оферта была акцептована. И с PR, и с деньгами все получилось. Либеральные политики, мечтающие о цветной революции в России и оппозиции СМИ, весьма обрадовались появлению в своих рядах пассионарных нацболов. Лимонова и «Абеля» начали постоянно приглашать на тусовки «респектабельных» оппозиционеров, стало модно рассуждать о том, что «нацболы изменились» и что «теперь они хорошие». Информированные люди рассказывают, что в партийную кассу стали поступать взносы от Березовского, а затем от Невзлина. Апогеем стало приглашение Лимонова войти в инициативную группу по выдвижению Ходорковского в депутаты Госдумы и братание лидера НБП с Касьяновым на недавней конференции «Другая Россия».

В общем, Лимонов наконец дорвался до политического признания, вошел в число оппозиционных деятелей как равный. Однако есть разные мнения относительно искренности его разворота в сторону либерализма и демократии.

Одни не верят, что человек, который во множестве статей, практически во всех своих книгах упражнялся в ненависти к либерализму, западному обществу, современной демократии, на седьмом десятке хотя бы частично перековался. Дескать, сейчас ему просто выгодно болтать про свободные выборы и гражданское общество, ведь это хорошо оплачивается и позволяет получить трибуну. А славить Гитлера или Пол Пота — не комильфо. Некоторые либералы (Новодворская, в частности) даже пытаются «открывать глаза» коллегам, призывают выгнать блудного козла из «светлого храма демократии». Но кто еще способен поставлять «политзаключенных»? Вот и приходится терпеть «Эдичку», зажимая нос.