Охранники концентрационных лагерей. Норвежские охранники «Сербских лагерей» в Северной Норвегии в 1942-1943 гг. Социологическое исследование

J. J., возраст – 35 лет, проживающий в г. Карашок, был допрошен в конторе ленсмана 25 мая 1946 г., ознакомлен с материалами дела, осознал свою ответственность как свидетеля и дал добровольно следующие показания:

«Летом 1942 г. в Карашок поступили сербские узники, охранниками были как немцы, так и норвежцы. Нам эти сербы казались странными – они были «кожа да кости», ходячие скелеты, но некоторые из них были красивыми и статными парнями. У многих были видны следы жестокого обращения, по ним было видно, что они потеряли всякую надежду на то, что в мире еще есть справедливость и милосердие. Я часто наблюдал за этими бедными людьми, идущими через Карашок на работу и обратно. Некоторые из них еще не потеряли надежду и несмотря на перенесенные муки могли сказать доброе слово и улыбнуться. Многие заключенные были уже инвалидами, они едва хромали, однако немцы и норвежские охранники безжалостно подстегивали их ударами палки или приклада. Я много раз видел, как узники падали от побоев и не могли подняться. Тогда другим приказывали отнести их обратно в лагерь. На рабочих местах их доводили до полного изнеможения. Если кто-нибудь хотел минуту передохнуть, на него тотчас же налетал охранник с палкой. У меня сложилось впечатление, что задачей охранников было истязать и убивать как можно больше узников. Их, очевидно, специально этому обучали».

Бейсфьорд

Если продвигаться дальше на юг, то первым лагерем на нашем пути после Карашока будет лагерь Бейсфьорд, расположенный недалеко от Нарвика. Бейсфьорд был самым большим сербским лагерем в Северной Норвегии. Все норвежские охранники из первой партии работали в этом лагере; они принимали участие в его сооружении еще до прибытия сербов. Позднее эту команду разделили. Вечером на Иванов день (24 июня) 1942 г. прибыли югославы. Транспорт в Бейсфьорд насчитывал 900 человек. Несколько человек умерли еще до прибытия. В начале июля многие заболели – у них поднялась температура, но они чувствовали себя неплохо и могли ходить. Немцы подозревали, что у них сыпной тиф, так как несколько немцев умерло, и они решили, что те заразились от югославов. Сербы же утверждали, что их недомогание от перемены климата. В нашу задачу не входит выяснение того, кто был прав. Для нас главное, что в результате 300 человек с температурой были помещены в три отдельных барака. От этих бараков шла колючая проволока к большим канавам, которые, по утверждению немцев, были вырыты для бассейна. В конце июля все триста человек были расстреляны, три барака сожжены, а канавы использованы для массового захоронения. Остальные узники за день до этого были переведены в лагерь Бьёрнефьелль. К ним сумели присоединитья несколько заключенных с температурой из трех бараков, которые вскоре выздоровели.

Вот выдержка из зачитанных и одобренных свидетельских показаний К. К., который жил на расстоянии 50 метров от концлагеря и мог наблюдать за происходящим там:

«Я видел, что в проволочном заграждении были проделаны дыры. От бараков в дальнем конце лагеря было сделано проволочное заграждение до места захоронения. На сторожевых вышках стояло по два охранника вместо одного, как обычно. Заключенных вывели из бараков и провели к вырытым канавам. Каждый отряд состоял из 20–25 человек. Шестеро сопровождающих привели узников к канаве и построили. Потом охранники отошли в сторону, вышел человек с автоматом и пустил очередь по строю. Затем охранники вернулись и сбросили в канаву тех, кто туда не свалился, – как мертвых, так и живых. Я четко видел, как многие поднимали руки и пробовали вылезть из канавы. Шестеро охранников привели тогда новый отряд сербов и заставили их засыпать канавы землей. На тех, кто пытался выбраться, бросали землю, пока они не затихли».

Бьёрнефьелль

Заключенные находились в лагере Бьёрнефьелль до 22 августа. В течение этого времени умерло, по-видимому, десять югославов. L. L. дал в 1947 г. зачитанные и одобренные показания о транспорте и пребывании в лагере Бьёрнефьелль:

«Нас загрузили по 100 человек в каждую барку (из других свидетельских показаний следует, что в каждой барке возможно было до 200 человек). Мы плыли трое суток без еды и воды. Затем нас погрузили в машины, покрытые колючей проволокой, и отвезли в Бьёрнефьелль. Там не было бараков. Нам указали на небольшое пространство, вокруг которого мы должны были прорыть ров, за который не разрешалось заходить. Так мы прожили три дня на земле под открытым небом. Затем мы построили так называемые финские бараки – маленькие и круглые – и разместились по 15 человек в каждом».

М. М., возраст – 43 года, дал аналогичные показания: