Оккультист 2

— Сколько у меня времени? — мне очень не нравилось все связанное со словом “крайний”.

— Мы всё понимаем, Наташа. Никто не винит вас. Для самого молодого члена Совета ваши действия очень смелы и своевременны. К тому же вы ранены и давно не спали. Вам требуется отдых? Текучку можно свалить на заместителей.

Ещё бы знал я, куда попрятались эти заместители. По-хорошему мне и секретари полагаются, целый штат.

— Всё нормально, просто царапина. Дело не в провале или личных амбициях. У меня остались рычаги влияния, которые можно использовать. Я не отказываюсь от помощи, но попытаюсь решить по-своему.

Несмотря на механическое изменение голоса, в интонации слышалась искренняя забота.

— Наташа, мы просто люди. Примите ограниченность своих сил и отступите. Героизм никому не нужен.

Говори за себя, старичок, от человека во мне с каждым днём всё меньше. Скрипучий голос донесся от самой левой фигуры, до этого хранившей молчание:

— Два дня. Лишь потому что глубокое вмешательство требует подготовки. Постарайся найти причину, Наташа, катализатор. Если оно живо — убей, если мертво — закопай. Чем бы оно ни было, его не должно быть в городе, когда прибудет отряд зачистки. Главное, береги себя и то, что мы охраняем.

Ни слова про спасение или защиту жителей. Гуманность — не наш конек, и мне нравится даже это. Непринужденная беседа продолжалась, но главные слова явно были уже сказаны. Запив пирожное холодным морсом, я вышел из зала. На душе царило спокойствие. Всё под контролем, я ничем не рискую. Попробую помочь этим господам по мере сил. Занятно, что первые лица Фонда настолько искренни и просты в общении. Но могло ли быть по-другому? После ежедневной канцелярщины этим умнейшим людям хотелось отбросить протокол и пообщаться нормально. Стоило покинуть зал, как навстречу побежал Франц.

— Если вы снова будете просить меня взглянуть на объекты, я прострелю вам голову.

Угрозы слабо действовали на всклокоченного ученого. Правда две папки из трёх он тут же спрятал за спину.

— Всего одно дело, умоляю! Это связано с порученным мне объектом.

Знает, на что давить. Выхватив бумаги у него из рук, я листал на ходу. “000129 Авангардисты“ на обложке карандашом вывели “Запрос Куратору на утилизацию. Фаза неизвестна”. И как мне помогут модные художники?

— Нам сюда, направо пожалуйста.

Убедившись, что Павел следует за нами, я позволил доктору вести, погрузившись в текст: “000129 представляет собой двух владельцев картинной галереи из Норвегии, страдающих от тяжелой близорукости (000129-1 и 000129-2). Были помещены на содержание после ряда инцидентов, связанных с созданными ими картинами. 000129-1 рисует исключительно портреты людей (прим. Др. К: монстров, объектов и.т.п.) находящихся в радиусе 150 (ста пятидесяти) метров вокруг него. Зрительный контакт не обязателен. 000129-2 добавляет окружение и мелкие детали. В среднем, на одну картину уходит менее 340 (трехсот сорока) минут. По отдельности 000129 не обладают аномальными свойствами (прим. Др. К: Будучи разделенными, ни один из них не умеет рисовать).

Полотна изображают случайных людей, запечатленных через 24 (двадцать четыре) часа после написания картины. Нарисованное всегда сбывается абсолютно точно. После того, как событие произошло, краски растекаются, превращая изображение в символически-авангардные цветные кляксы.

Рабочая гипотеза: Объекты обладают мощным даром прорицания, по всей видимости, неконтролируемым.