Оккультист(СИ)

Остаток ночи я спал. Однако, подстерегавшие меня за порогом сна кошмары, были и в этот раз, но были какими-то смазанными. Похоже, мой рассказ жене лишил их насыщенности. Я проснулся спокойным, осознавая тот факт, что видел дурной сон, но был равнодушен к этому.

Визит к психотерапевту для меня явление очень исключительное. Просто потому, что раньше я там не был. Тем не менее, зайдя в кабинет, я нутром ощутил его располагающую, снимающую напряжение обстановку. Сам врач оказался на редкость обаятельной и харизматичной личностью. Он и оказался вторым человеком, которому я поведал свои проблемы. К концу рассказа я уже сам практически верил, что все, что со мной случилось, было лишь дурным порождением сотрясения мозга. Врач одобрил мое умозаключение и в дополнение предложил сеанс гипноза, чтобы закрепить эффект, а заодно разгрузить сознание от остаточного негатива...

Пламя факелов трепетало, освещая грубые каменные своды. Темнота казалась физически плотной, так что пламя лишь едва помогало. В его свете можно было лишь чуть-чуть различить начерченные на стенах символы. На полу и потолке были намалеваны большие круги, окруженные теми же странными символами. Обстановки никакой. Дверь из грубо вытесанных досок плотно закрыта. В темноте можно заметить, что возле стен безмолвно лежат тела.

Возле круга, став равномерно вдоль линии, мерно переминаются с ноги на ногу несколько странных типов, одетых в драное тряпье. В руках странные корявые посохи, которые эти типы держат обеими руками, уперев перед собой в землю. В ритм своим переминаниям, странные люди поют какую-то мерзко-тягучую песню. Звук, не имея выхода, отражается практически отовсюду, создавая из без того зловещей мелодии совсем уж неимоверную какофонию.

Я, смотрю перед собой. В руках такой же посох. Я физически ощущаю, как звуки, создаваемые нами, концентрируются в центре зала, образуя почти видимое сгущение. Внутри него явно наливалось нечто темное и клубящееся, излучающее непереносимо мерзкое ощущение страшного зловония. Впрочем, вдыхаемое мной, оно почему-то дает мне и моим словам силу. Я буквально наливаюсь могуществом. С каждым словом сгущение в центре зала становится плотнее и жутче. Когда оно достигло максимума своей насыщенности, мы, певшие, не сговариваясь подняли посохи и одновременно опустили их на пол.

Сгущение лопнуло. Черная мгла внутри него опустилась на пол и дымом начала расползаться в стороны. Нас оно не трогало. А вот неподвижные тела у стены его, кажется, притягивали. Тьма подползла к телам и словно начала впитываться в кожу. Наше пение превратилось в четкий речитатив, где на каждый сильный слог мы били посохами в пол. А тела, между тем, задергались. По мере того, как тьма проникала в них, они усыхали, чернели и удлинялись волосы на голове. Лица, я это ясно видел, изменялись. Глаза были широко открыты. Выражение ужаса и муки в них исчезало, а зрачки расширялись все больше, заполняя все пространство между веками. Носы тоже удлинялись, а изо ртов доносилось хрипение. Потом лица окрасились кровью. Она текла по щекам, шеям. Вместе с ней изо ртов вываливались зубы. Наконец лежавшие прекратили хрипеть. Перестали дергаться и встали на четвереньки. Наконец, все они разом издали жуткий вой. И стало ясно, что на месте человеческих зубов выросли острые, похожие на акульи.

Между тем пение продолжалось. А тот, чьими глазами видел я, неожиданно отпустил посох и вышел в центр зала. С другой стороны, ко мне шагнул кто-то, чье лицо было скрыто тьмой. Он протянул мне странной формы зазубренный нож, которым мой носитель разрезал себе оба запястья. Кровь ручьем хлынула на пол, но вместо боли, я почувствовал экстатичную радость этого существа. Оно запело еще сильнее. По мере того, как его силы убывали, оно опускалось на колени. Перед тем, как окончательно упасть, этот фанатик простер руки к потолку и захохотал. А я вдруг почувствовал близость чего-то неописуемо зловещего и отвратительного, к чему, впрочем, это существо стремилось всей своей сутью.

Наконец, силы окончательно покинули фанатика, он упал и закрыл глаза...

...Я подскочил, как ошпаренный. Психотерапевт стоял рядом со мной и натурально тряс меня. Вид у него при этом был донельзя перепуганный.

- В в вы нне хотели... Не могли в в выйти из гипноза.

- Что случилось?

- Снначала ввсе шло х х хорошо. Н н но потом, вы... Вы начали петь какую-то жуткую песню. Дд а так громко, что... Я удивился, что в вы сами не проснулись. Вы буквально ревели каждое сл лово. А ппотом еще и з з захохотали, протянув руки вверх. Через минуты д д две уронили их. Обмякли так, будто у у умерли...

- Ничего не понимаю. Я ничего не помню.

- Это необычный сеанс. "Мне, похоже, крепко придется изучать материалы", - сказал врач все еще дрожащим голосом. - Самое странное... До нашего сеанса я не видел этих шрамов на Ваших запястьях...

Пропади оно пропадом. Мои руки и впрямь выглядели так, как будто кто-то очень давно прорезал мне оба запястья почти до костей. Я решительно ничего не помнил из своего гипнотического сна. А врач уже протягивал мне флэш-карту.