Оккупация

— Не надо. Я сама.

— Это моя обязанность.

— Не в этот раз, Пендрелл.

— Тогда позвольте мне… — Пендрелл достал из кармана зажигалку и протянул ей.

Скалли поняла. Взяла зажигалку и подожгла листок из блокнота, потом выпустила его из рук и смотрела, как он осыпается на пол черным пушистым пеплом.

***

Если верить Пендреллу, «У Уолта» было названием закусочной — одной из немногих в округе, где все еще подавали алкоголь.

— Вы не увидите там Колонистов, — вполголоса сообщил он, — Во всяком случае, они там появляются нечасто. Очевидно, владелец закусочной имеет влиять на состав клиентуры своего заведения, и по каким-то странным причинам Колонисты уважают его требования. Может быть, когда вы снова там окажетесь, вы вспомните это место.

— Может быть, — откликнулась Скалли, сидевшая рядом с Пендреллом в тесной легковой машине. Было очень темно. Она не помнила, чтобы раньше в городах по ночам было так темно. Колонисты объявили комендантский час с целью помешать активности партизан.

Когда она днем сидела в своем кабинете и просматривала документы, пытаясь понять, какие обязанности соответствуют ее должности и чину полковника, Скалли выяснила, что единственной формальной задачей ее Отдела (именно так — с большой буквы и безо всякого названия) была борьба с партизанами и подпольщиками, причем отчеты об этой деятельности надлежало направлять напрямую руководству Колонистов (опять же — без конкретизации, кому именно). Она также обнаружила, что по ее непосредственному приказу были арестованы, подвергнуты допросам, пыткам или казнены более двухсот человек — мужчин и женщин. От осознания этого факта ей стало физически плохо. Этот мир совсем не был тем, в котором она хотела бы жить.

Те, кого называли «Колонистами» по большей части выглядели почти как обычные люди. Однако они являлись инопланетянами, пришельцами. Хотя нет, не пришельцами — она хорошо помнила, что применять это слово по отношению к Колонистам было строжайше запрещено. Любой солдат или офицер, даже в шутку произнесший это слово, вполне мог предстать перед трибуналом — а это означало концлагерь или даже смертную казнь. Колонистам была неведома человеческая концепция милосердия — любое преступление влекло за собой максимально суровое наказание, и лишь — необходимость в рабочих руках обусловливала замену смерти пожизненной каторгой.

Эти и другие обрывки воспоминаний о мире, в котором Скалли отныне предстояло жить, постепенно всплывали у нее в мозгу на протяжении последних часов. В конце концов она начала верить, что другие картины памяти — она и Молдер в черных плащах, бегущие темными переулками или сидящие в захламленном офисе, — не более чем иллюзия, болезненное воспоминание о том, чего никогда не было. Даже несвязные фрагменты разговоров, которые ей с таким трудом удавалось вспомнить, начинали терять всякий смысл…

«Ради тебя я готова пойти на любой риск, Молдер…»

«После всего, что ты видела?..»

«Неважно. Ты ведь не позволишь им отобрать у нас хотя бы эти клочки времени?»

«Ты думаешь, что я — тот самый Призрак?»

«Время — это универсальный континуум».

Странный диалог, странный и бессвязный — будто разговаривают люди из разных миров, и говорят о совершенно различных вещах…

***

Машина остановилась на углу двух улиц, под самым фонарем, Пендрелл повернулся к ней:

— Это здесь.

Скалли выглянула в окно. Заведение находилось в полуподвале невзрачного здания — ничуть не отличавшихся от таких же обшарпанных домов, шеренгой выстроившихся вдоль грязной пустынной улицы. На нем не было никакой вывески, неоновых огней над входом и рекламных досок с вывешенным меню — просто деревянная дверь с надраенной медной ручкой да негромкий звук старого блюза, доносящийся из невидимого динамика. Колонисты не любили публичной музыки, но по непонятной причине им нравились блюзы. «Вот и пойми их», — машинально подумала Скалли.

Внутри было темно и грязновато, пахло дешевым пивом и сигаретным дымом. С десяток посетителей, рассевшихся за деревянными столиками, лениво цедили выпивку и негромко болтали. В основном это были военные — солдаты и младшие офицеры.

Когда Скалли вошла, брякнув звоночком над дверью, взгляды всех присутствующих устремились к ней, однако пока она шла к стойке, этот интерес успел раствориться в табачном дыму. Очевидно, присутствие офицеров столь высокого чина для данного заведения было редкостью — но явлением отнюдь не уникальным. Скалли решила не обращать внимания на реакцию окружающих, а вести себя максимально естественно и непринужденно. Она опустилась на высокий стул около самой барной стойки, поставила локти на столик и принялась ждать.

Через минуту рядом появился бармен, неся в руке кружку пива. Это был крупный широкоплечий мужчина в круглых дымчатых очках, его хмурое лицо можно было счесть недружелюбным, но это угрюмое выражение тут же сменилось полуулыбкой:

— Рад снова видеть вас у себя, полковник Скалли!

— Взаимно, сэр!

— Сэр? — он рассмеялся, — А как же насчет Уолта?