Оккупация

— Этого я тоже не знаю. Возможно, они захватили Землю, превратив ее в свою колонию. Возможно, Земля покорена ими лишь частично — этого выяснить мы тоже не можем. Наконец, не исключено, что с Землей все в порядке, просто мы сами находимся в плену у Чужих, и они насильно пичкают нас наркотиками, воздействуя на наш мозг и создавая все эти видения. Словом, версий может быть много — выбирай любую…

— Но почему же они просто не убили нас?

— Я тоже задавал себе этот вопрос, Скалли. Значит, мы кому-то нужны. Кому-то из НИХ. Кто-то хочет, чтобы мы оставались в живых. Кто-то определенно думает, что мы можем принести пользу их грандиозному Проекту. Проекту колонизации.

— Твой отец, Молдер, — произнесла Скалли, опускаясь на пыльный диван, — Возможно, его давняя связь с Консорциумом обеспечила твою безопасность.

— Я тоже обдумывал эту версию. Но ведь они убили его, помнишь? Вряд ли он мог значить для пришельцев столь много, что из-за этого они оставили меня в живых. А тем более — тебя…

— Значит, столь много для них значим именно мы. Если все твои предположения — правда, тогда кто-то из них крупно просчитался. Если кто-то сыграл с нашими мозгами злую шутку, если наши истинные воспоминания никогда не должны были вернуться к нам, следовательно, они не настолько всесильны, как мы думаем. Они могут допускать ошибки, в их работе возникают сбои… То есть с ними можно бороться!

Она вдруг почувствовала накатывающуюся дурноту. Комната опять поплыла перед глазами, откуда-то из глубины подступила головная боль. Скалли прикрыла глаза, бессильно откинувшись на спинку диванчика и чувствуя, как присевший рядом Молдер торопливо подхватил ее за плечи.

— Скалли, что с тобой? — встревоженно спросил он.

— Эти приступы головокружения… Они повторяются раз за разом, с периодичностью в два-три часа… Не беспокойся, ничего страшного. Скоро все пройдет, и я вновь буду способна соображать.

— Знаешь, а похоже, со мной было то же самое, — задумчиво произнес Молдер, — Когда начинаешь слишком много вспоминать о прошлом, о РЕАЛЬНОМ прошлом, неожиданно подкатывается дурнота и головная боль. Возможно, это срабатывает некая защитная система той программы, воздействию которой мы подверглись. Чем отчетливее приходящие воспоминания, тем труднее не потерять сознание. И в результате ты просто стараешься избегать возможности вспомнить свое прошлое…

— По-моему, мне сейчас будет совсем плохо, Мол дер.

Скалли опустила голову на руки и глубоко вдохнула. Напарник осторожно поглаживал ее по спине, время от времени касаясь волос. Постепенно дурнота прошла, головная боль утихла, и Скалли выпрямилась, все еще ощущая слабость и дрожь в коленях.

Неожиданно ей в голову пришла совсем другая мысль.

— Это правда, Молдер? — тихо спросила она, с трудом узнавая собственный голос. — Это правда, что я отправила на смерть более двухсот человек? Что я лично подписала их смертные приговоры?

— Нет, это неправда. Скорее всего, это тоже наведенные, фальшивые воспоминания. Но в любом случае ответственность за убийства несет та личность, которую из тебя сделали. Полковник Скалли — это не ты.

— Нет, это я, Молдер. Она — тот же самый человек, что говорит сейчас с тобой.

— Нет, не тот же. Та Скалли была совсем другим человеком — грубым, эгоистичным, жестоким и тщеславным.

— Ты всегда был большим мастером говорить дамам комплименты, — пробормотала она.

Молдер засмеялся.

— Ты — Дэйна Скалли. Мой напарник и мой ДРУГ.

— А ты сам? Что натворил другой ты?

— Тебе лучше этого не знать.

— Нет, ты все-таки скажи.

— Не надо, Дэйна.

— Пожалуйста, Молдер. Неужели что-то может быть хуже того, что натворила я?

Молдер кашлянул и отвел глаза.

— Нет… не могу.

Он сделал попытку подняться с дивана, но Скалли не отпустила его. Она взяла его руку и прижала к своей щеке.

— Скажи мне, пожалуйста. Я должна это знать.

— Хорошо, — ответил он, осторожно беря ее руку и мягко целуя в ладонь, — Когда-нибудь я тебе обязательно все расскажу. Но сейчас я должен как можно скорее отвезти тебя обратно на базу.

— Почему? У меня достаточно высокое служебное положение. Вряд ли мои передвижения подлежат постоянному контролю…

— Да, но Колонисты здесь всесильны. Они… или их дрессированные псы.

Скалли заметила, как потемнели от гнева его глаза.

— Молдер, ты опять о чем-то умалчиваешь!

— Ты и этого не помнишь, Скалли. Ты не знаешь, что не свободна?

— От чего?

— Не «от чего», а «от кого».

— Что ты имеешь в виду? — Скалли насторожилась.

— Крайчек.

— Крайчек? Алекс Крайчек?

— Да. Ты его жена.

* * *

Сначала она этому не поверила. Просто не захотела верить. Тот Крайчек, которого она, как ей казалось, помнила, являл собой достаточно жалкого представителя человеческого рода. Предатель, лжец, убийца. А в этой реальности он должен быть еще худшим монстром. Как она могла соединить свою жизнь с таким ничтожеством, как Крайчек?