Окна с видом на море

Она снова исчезла в кустах и появилась минут через пять уже не одна, а с точно такой же девочкой, с такими же светло-русыми косичками, только в платьице не голубого, а сиреневого цвета.

Они обе держась за руки, разглядывали меня. А я боялся пошевелиться.

— А если он не наш папа? Ты могла ошибиться, Яна. — Вторая девочка казалась более серьёзной, и на её личике не присутствовали разводы грязи.

— Но он почти такой же, как на той фотографии в маминой спальне.

— Похож, действительно похож. Но сколько раз тебе говорили — не разговаривать с чужими людьми, тем более мужчинами! Няня маме расскажет, и нас заругают.

— Анита, мы должны узнать.

Краем глаза я заметил стремительно приближающуюся к нам женщину лет тридцати.

— Анита, Яна, сколько вас просить — не исчезать из поля зрения!

Она схватила их обеих за руки и потащила в сторону подъезда другого дома, соседнего с тем, куда я сегодня приходил.

— Постойте, — я окликнул их. — Скажите, их маму зовут Эмилия?

— Это не ваше дело, как зовут их мать, идите куда шли, а то я сейчас полицию вызову. Я кричать буду. Девочки, быстрее, быстрее домой.

Я наблюдал, как они скрылись за дверьми подъезда.

Сердце щемило. Я боялся подумать. Я пребывал в шоке. Я не знал, что мне делать. Мысли бежали и путались. Я думал. Я не имел права на ошибку. Надо поразмыслить, действовать потом. Значит, она узнала меня. Эта маленькая смешная девочка с косичками узнала меня по фотографии. Хоть бы щёлкнул её на айфон. Но я растерялся. Неужели это мои девочки? Мои и Милы? На вид им тоже лет пять. Что же произошло тогда на самом деле?

Господи, какой я дурак. Меня развели, как идиота. Маленькая и скромная Лялечка играла нами всеми, как пешками на шахматной доске.

А я повёлся на её ложь, на вопли и стенания собственной матери. Что я наделал?! И как мне теперь быть?!

С лавочки меня поднял звонок сына. Мишка интересовался моими делами. Растёт пацан. Сообщил, что мать его свалила с Лариской по магазинам, глаза продавать. Вот так и сказал — «глаза продавать».

Надо уменьшить ей количество свободных денег, а то её вечные кофточки, юбочки и брючки из всех шкафов вываливаются, порой даже нераспакованные.

Итак, необходимо возвращаться на землю.

Впереди поиск подарка ребёнку, у которого практически всё есть, ну, кроме нормальной семьи.

Я дошёл до дороги, поймал машину и отправился в ГУМ. Сердце не отпускало. Жало, давило. Сел у фонтана. Набрал вызов Мишки.

— Сынок, что ты хочешь, чтобы я привёз тебе?

— Собаку.

— Собаку мы с тобой вместе купим, хорошо?

Мишка согласился.

***

Вечерний поезд увозил меня в Крым.

Я не спал всю ночь, я думал. Как быть? Как поступить? Я не знаю, что будет правильным в данной ситуации, а что нет.

Я не могу оставить Мишку, тем более с ней. А Ляля даже не собирается отдавать мне ребёнка. Это у нас новый способ сохранения брака. Спекуляция сыном.

И как мне быть с тем, что у меня две дочери? И они, чёрт возьми, ждут папу. Ищут его в каждом похожем мужчине. Я им нужен, и они нужны мне. А больше всего мне необходима Мила.

Дома, наобнимавшись с сыном, иду в свою комнату. Оттуда набираю номер телефона матери.

— Что случилось, Илья?

Она знает всё и всегда наперёд.

— Мама, как ты могла тогда? Если бы ты только знала, в каком дерьме я живу. За что? Тебе-то я что плохого сделал?

— О чём ты, я не понимаю.

— О моей семье, о моей жене, снохе твоей любимой. Скажи, ты помогала ей врать? Неужели ты, моя мать, желала мне такого счастья?

— Вы не ладите с Лялечкой? — её голос просто звенит колокольчиком.

— Не ладим? Да мы ненавидим друг друга. Меня с ней держит сын. А её со мной только деньги.

========== Мила ==========

Сева опять пригласил меня на обед. Мы встретились в ресторане «Арагви». Кабинка на двоих.

— Эмилия, я бы предпочёл ужин с тобой, — он уже не намекал, а настаивал, — ну сколько можно?

— Всеволод, я тебя прекрасно понимаю. Но все вечера у меня отданы двум чудесным девочкам. И так будет продолжаться ещё лет одиннадцать-двенадцать, а может быть, и дольше.

— Это же просто дети! — Он улыбался.

— Нет, Сева. Дети — это очень не просто. — Я игриво улыбалась в ответ.

— Мила, нельзя себя хоронить заживо!

— Свят-свят-свят! О чём ты? Кто хоронит себя заживо?

— Мила, я скучаю по тебе.

— Я сейчас с тобой. — Я подмигнула ему и подумала, что очень хотела бы видеть на его месте совсем другого человека.

Вот что мне надо? Сева хороший. Может быть, он мне даже идеально подходит. Во всяком случае, за те девять месяцев, что мы встречаемся, ни одной ссоры не было, ни крупной, ни даже мелкой. И физически он меня удовлетворяет. Так что не так?

Я много раз задавала себе этот вопрос. И не только себе, а ещё фотографии, которая стояла у моей кровати на тумбочке. Но Илья на фото молчал.

Чем больше времени проходило, тем больше я жалела о том своём бегстве из Крыма в Москву.

Куда и зачем я бежала? Кому, что я доказала?