Окна с видом на море

Хотя да, доказала себе, что Илья был моим, а бегство — слабостью. Не любил он Лялю. Зря мне ревность глаза слепила и душу выжигала. Надо было бороться и выиграть, а я смалодушничала и проиграла. Потому что каким бы Сева ни был хорошим, он больше чем любовником мне не будет. Мои дети для него — просто дети. Не родные, не его. Он не сможет им стать отцом.

А отец-то нужен.

Спрашивают они об отце, просят рассказать какой он был. Фотографию разглядывают.

Меж собой обсуждают.

Милые мои девочки. Самое дорогое, что есть у меня в жизни. И за них я Илье очень благодарна. Если бы он знал…

Если бы он только знал об их существовании. Да он с ума бы сошёл.

Я помнила, как он относился к чужим детям, а тут свои, родные и такие славные и смышлёные. Не видели его никогда, а некоторые черты, манеры — копия. Генетика — вещь суровая, с ней не поспоришь. А мне так больно его отражение в них замечать. Как когтями по сердцу. Нет. Не плохо это, что дочери на отца похожи, просто люблю его до сих пор. Или воспоминание о нём люблю.

Сложная штука жизнь. Очень сложная.

Вот и о море остались лишь воспоминания. Хотя ездили мы с девочками в Турцию прошлым летом. Так море — то и не то одновременно. Отдохнули хорошо, загорели, накупались. И гуляли по набережной, и рано утром на пляж выходили. Но не несло оно, с той стороны, колдовских чар, не было живым вершителем судеб. А оставалось лишь местом с водой и пляжем. Странное, непонятное ощущение. Я больше не писала море.

А по возвращении из поездки мы и встретились с Всеволодом. Он меня к себе в фирму сманить собирался. Но я не пошла. Сразу как-то почувствовала, что его заинтересованность во мне как в женщине перевешивает заинтересованность во мне-дизайнере.

С тех пор обедаем с ним в ресторанах один-два раза в неделю. Затем едем к нему. Домой я возвращаюсь в обычное время. Как ни в чём не бывало.

Вот такая жизнь. Меня вполне устраивает. А его нет. Он хочет семью. Замуж зовёт. Кстати, он единственный мужчина, позвавший меня замуж.

Не ответила ни да, ни нет. Как ответить, когда вроде бы и привязана я к нему и не люблю одновременно? А я без любви замуж не могу.

Не стоит надо мной смеяться, не надо напоминать, что скоро мне сорок, всего через три года, если быть точнее. Не надо напоминать, что в таком возрасте хоть раз замуж сходить уже положено. И ждать принца поздно.

Так я принца не жду, жду совсем другого человека. Хотя я реалистка и понимаю, что этот человек давно женат, и менять жену на бывшую подругу не собирается. Интересно, он счастлив?

Одна половина моей души желает ему счастья, а другая, наоборот, прямо мук неземных. Не со мной живёт же. Так пусть мучается.

Одного чувства я к Илье не испытываю — равнодушия.

Но это я так отвлеклась немного.

Вернулась домой после свидания с Севой сегодня позже, чем рассчитывала.

Пока поговорили, пока объясняла, что знакомиться с моими дочками ему рано. Их подготовить надо. Пока сидела и думала в своей машинке, что засасывают меня отношения опять куда-то не туда. Пока по пробкам добиралась до дома.

Пришла уставшая и вся в думках. А няня встречает меня сердитая, за столом ужинает одна Анита, а Яны вообще не видно.

— Оля, — обращаюсь к няне, — что тут у вас происходит? Яна где?

— Мила, да ревёт весь вечер, под кровать залезла, вытащить не могу.

— Мамочка, просто сегодня во двор приходил наш папа. Яна его узнала, собиралась познакомиться, а она… — дальше Анита головой показывает в сторону няни, — утащила нас домой, даже слова сказать не дала.

— Папа? Ваш папа? — пол подо мной усиленно качался. Или мне так казалось.

— Да, мамочка. Мы в дом вошли, на фотографию ещё раз посмотрели. Это точно был он. А она, — снова кивок в сторону няни, — всё испортила. И он теперь не вернётся.

Немного отойдя от первого шока, я изъяла из-под кровати плачущую дочь. Умыла её, переодела, напоила молоком.

— Оля, расскажи всё в подробностях, — приступила я к допросу няни.

— Мила, пойми, я так испугалась. Сначала они исчезли с детской площадки. А затем, смотрю, стоят рядом с тем мужчиной. Я бегом к ним. Я полицию вызвать обещала. Сказала, что кричать буду. Я так испугалась!

— Оля, это я уже поняла, а он что делал?

— Ничего. Как сидел, так и сидел. Спросил что-то, но я торопилась девочек увести, не расслышала.

— Мама, он спросил, зовут ли тебя Эмилия, — сообщила рассудительная Анита.

Я разревелась, прямо как моя Яночка.

— Оля, почему ты испугалась? Он был грязный, плохо одет?

— Нет, Мил, я ещё подумала, что он очень импозантный, а всё туда же. Ты что плачешь-то?

— Как давно всё случилось? Оля, куда туда же? Это мог быть Илья. Понимаешь? Илья.

— Перед обедом дело было. Мы и так уже домой собирались. Он светлый, плотный такой мужчина, рост не знаю, он сидел. В молочно-кофейном костюме и рубашке… не помню цвет. Приличный вроде.

— Так что ж ты бежала от него?

— Говорю, испугалась. Я не знаю его, а девочки с ним рядом.

И тут я поняла, что просто поддалась настроению дочерей. Паранойя какая-то. Откуда Илье взяться у нас во дворе? Глупости. Не может быть этого. Не может — и не было.

А вот семья нормальная моим детям точно нужна.