Окна во двор

– Конечно, тебя, мой единственный, мой желанный, мой любимый! Я так тебя хочу, у меня просто в глазах темно, когда я слышу твой голос, – сказала РобоАнна.

– Я не в силах больше терпеть, – сказал РобоМарк. – А этот мудак пьет пиво с какими-то козлами… Я люблю тебя!

– Я сейчас кончу, – сказала РобоАнна. – А эта фригидная дура читает книжку!

– Что нам делать? – спросил РобоМарк.

– Давай их убьем! – шепнула РобоАнна.

– Ты что? – испугался РобоМарк. – Да и как мы сможем?

– Очень просто. Но не сразу. Дождемся грозы. Когда будет сильная гроза, я дам магнитный ориентир для молнии. И ты тоже. Раз – и все.

– А потом? Кто нам зарядит батарейки?

– Глупенький, – засмеялась РобоАнна. – Мы ведь живем на сервере…

– Ты очень романтична, – сказал РобоМарк.

– Я ведь женщина! – сказала РобоАнна.

Он помолчал и добавил:

– Ты романтична, да. Но слишком жестока.

И больше не выходил на связь.

Так что Марку и Анне пришлось вернуться к нормальной, обычной мобильной связи. Но ненадолго. Потому что довольно скоро в их городе – в чудесном большом городе, с небоскребами в деловом квартале и черепичными крышами в историческом центре – стал распоряжаться какой-то Командир из Джелалабада. Метро и мобильники запретили как орудия сатаны. Хотя на самом деле метро просто сломалось, а чинить его было некому, и с мобильной связью – такая же история.

Однажды вечером Анна и Марк шли по улице.

– Жанна д'Арк смогла? Может, и я бы смогла, – сказала она.

– Но где дофин Карл? – вздохнул Марк. – Нету… Как ты романтична, любимая.

– Я хочу их всех убить, – сказала она, показав на патрульную группу на автобусной остановке. – В клочья разорвать. Сама, своими руками.

– Ты очень жестока, чисто по-женски, – он улыбнулся, положил руку ей на плечо.

– А ты – приспособленец. Хуже предателя.

Она сбросила его руку, вдруг резко размотала платок и, схватившись за живот, побежала к патрулю.

– Слава Отцу и Сыну и Святому Духу! – крикнула она.

Офицер выстрелил в нее, но она успела взорвать себя, и шестерых солдат, и Марка заодно.

Сервер был в Канаде. Поэтому РобоМарк, узнав об этом случае, постучался к РобоАнне. Просто так, поделиться информацией. Но ему ответили, что пользователя с таким именем больше нет.

Тогда он подумал сорок секунд и сам себя стер.

вопрос пожилому человеку Правда, травма и тысяча километров

Вот о чем меня спросили совсем незнакомые люди, муж и жена, с которыми я случайно оказался в одной машине. Попутчики.

Как пожилого человека спросили, то есть многоопытного. Так прямо и сказали: «Вы человек пожилой, опытный в жизни, и поэтому нам очень интересно, что вы нам скажете». Я даже слегка закашлялся, если честно. Это, кстати, второй раз в моей жизни, когда ко мне обращались как к мудрому старцу. Первый раз был лет десять назад, но там был совсем мальчишка, грузин, у них особое почтение к старшим. А тут русские люди сорока пяти лет. Наверное, я в самом деле уже пожилой. Но это неважно. Не в том дело.

А вопрос был такой.

Но сначала короткая предыстория.

У этой женщины была тетя, сестра матери. А у тети был сын. То есть этой женщины двоюродный брат. Но они не виделись уже лет сорок или чуть больше, с самого детства, когда им было по три годика.

Однажды эта женщина решила разыскать своих родственников – двоюродного брата в том числе. И она нашла его. Он живет в другом городе, достойный человек, рабочий высокой квалификации, женат, двое детей, все у него в порядке.

Они стали переписываться. Она узнала, что тетин муж бросил семью как раз сорок два года назад и двоюродного брата с трех лет воспитывал отчим, хороший человек, который недавно скончался.

Итак, двоюродные брат и сестра собрались встретиться.

Но тут эта женщина узнала, что отец двоюродного брата жив. Одиноко прозябает-доживает в каком-то селе, в другой республике бывшего СССР, то есть, по сути, за границей.

Спившийся, нищий, полусумасшедший старик.

– Очень неблагополучный и совсем неадекватный, – сказала она.

А вопрос вот какой:

– Должна я сказать двоюродному брату, что отец его жив и что я знаю адрес?

Ее муж говорит:

– Я думаю, ты должна сказать. Правду надо знать.

Я говорю:

– Правильно.

Она говорит:

– А вдруг это для него будет слишком сильная травма?

Муж говорит:

– Травма бывает у ребенка. Какая еще травма в сорок пять лет?

– Вот именно, – говорю я. – Взрослый человек, ничего с ним не сделается. Но если хотите, вот вам мой совет. Адрес отца ему не говорите. Сразу не говорите. Скажите: «Я знаю, что твой отец жив». И подождите, что он вам на это скажет.

– Точно, – говорит муж, обращаясь к жене. – Потому что если ты ему скажешь адрес, ты его как бы заставишь к отцу ехать. Или заставишь сказать: «Да я его знать не хочу». Не надо заставлять. Пусть сам спросит, если ему надо. А если не надо – промолчит.

– А я все-таки боюсь его расстроить, – сказала жена. – Жил себе человек сорок с чем-то лет без родного отца, а тут – на тебе… И потом: а вдруг отец на алименты подаст? Были же такие случаи.

– Ну, это вряд ли, – сказал муж.