Окно в доме напротив

– Одного эта предусмотрительная не могла предусмотреть. Что ее благоверный… не очень благоверный, между нами, мальчиками, на всякое сделанное добро, равнозначно отвечал злом. Всю сознательную, до нынешнего бессознания, жизнь, все – сколько ему? – пятьдесят три года. И доиграется до нынешнего динамического равновесия души. И теперь она ни вверх, ни вниз. Ни вашим, ни нашим.

– Тогда в чистилище ему самое место. Либо на веки вечные, либо до скрупулезного уточнения всех совершенных дел…

– Притормози, друг, – хмыкнул демон и снов шмыгнул носом. На фамильярное обращение ангел только скорчил недовольную гримасу. – Тем парням сейчас ни до чего. У них торжества, на две недели лавочка закрыта. Ты серьезно не в курсе будешь?

– Я… – ошарашено пробормотал ангел, – да я…. А что там у них?

– Гулянка по поводу юбилея выхода первого полноценного путеводителя по загробной жизни. Под девизом: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу». С участием всех перечисленных в путеводителе душ, состоящих у нас, у них, не знаю, как насчет вас, на учете.

Ангел пожал крыльями и, сдвинув нимб на лоб, задумчиво почесал затылок.

– Признаться, не припомню, чтобы слышал.

– Ха, да где уж вам. До вас доходит…

– Ну, знаешь!

– Слышь, сколько, по-твоему, грешнику добираться до нас? Разъясняю. Тринадцать секунд – и ты уже в аду. Наш рекламный слоган, кстати. А сколько праведнику ползти до вас?

– Двенадцать… гм… минут, – неохотно ответил ангел.

– Вот. Космонавт до небес быстрее добирается, чем святой угодник. И, между прочим, не на фук, а на целых три минуты. Может, стоит воспользоваться стартовыми площадками Байконура?

– Низвержение в любом случае происходит быстрее, хотя бы из-за гравитации.

– Да брось ты Му-Му пороть, – дружелюбно посоветовал демон. – Я так понимаю, что Ньютона вы в свою обитель по этой причине не пустили.

– Нет, конечно, но у него…

– Ах, простите, позабыл, он же яблоком на голову ударенный. Но ведь не райским же. Или вам поедатели яблок все бубновой масти? И главный среди них, конечно, Мичурин.

– Одного я понять не могу, – ровным голосом, несмотря на явное клокотание внутри, произнес ангел, – с чего вы решили, вы, и вслед за вами люди вообще, что в райском саду растут яблоки. Нигде этого не написано ни в одной книге, даже и в запрещенных. Даже в «Некрономиконе».

– Ух, ты, а мы и его читали. И как нас с небес не погнали.

– Мы обязаны знать все примеры враждебной пропаганды. Так что проходили и «Некрономикон», и «Пнакотикские манускрипты» и опусы маркиза де Сада и Берендеева, – еще на стажировке. Впрочем, я отвлекся. Древо познания добра и зла, на которое ты усиленно напираешь, не есть яблоня. Это просто Древо, у него нет имени, ибо всякое имя для него запретно. И, если на то дело пошло, в Ассирии сроду не росли яблони. А ведь, как известно по «Яхвисту», который позднее был скомпонован, вместе с более поздним «Элохвистом» и «Жреческим кодексом» в Книгу Бытия, – именно там первоначально располагался базовый рай номер один.

– Знаю, – буркнул несколько расстроенный нотацией демон. – Нас водили на экскурсию.

– Что и после этого не погнали из котломешателей?

– Надо же знать противника в лицо, сам сказал. Вот и проходили все ваши райские штучки. Изучали, читали: «Молот ведьм», и работы Блаженного Августина, и Бонавентуры – в обязательном порядке. Но особо, конечно, деятельность нашей прародительницы Тиамат, положившей начало энтропии и разбеганию галактик, по изгнанию людей из базового рая номер раз.

– Как видишь, нам и с этим еще приходится бороться, – примирительно произнес ангел. – Так чего ж удивляться, что до нас добираться дольше, ведь нам противостоит, помимо прочего, еще и первородный хаос.

– А мы на нем работаем. Используем в качестве двигателя для скорейшего прибытия в ад гравитационный коллапс одной черной дыры, не так давно нами со скидкой приобретенной. Очень удобная штука, доложу я тебе, засасывает, что твой пылесос. Правда, по прибытии разваливает на кварки – но кто из нас без недостатков. Кроме вашего начальника, конечно. Тем более, что это время для путешественника в коллапсар длится тринадцать секунд, а для нас, адских работников – вечность. Эйнштейнова разработка, к слову, вы ведь и его нам сбагрили. А за это время мы успеваем помучить каждого от души. От его души, надо понимать, нам-то с вами она не положена.

– Не вечность, – уверенно возразил ангел, не обратив внимания на новую попытку панибратства. – А до Страшного суда, в день которого Господь обратит время вспять Своей волею и восстановит всех грешников в первоначальном облике, дабы мерить их грехи истинною мерою.

– По-моему проще оставить их электромагнитным излучением. И мерить удобнее. Осциллографом.

Ангел посопел в ответ, но сдержал себя снова. И успокоившись, произнес:

– Вернемся к нашим проблемам. Если умирающий, ради которого мы собрались здесь, не придет в себя и не совершит до кончины никаких деяний, мы действительно вынуждены будем находиться при нем вплоть до открытия чистилища, дабы не дать свободным духам забрать его с собой в бесконечное странствие.