Окно в доме напротив

– Да, конкурентов никто не любит. А может, стоит применить к нему животворное зелье? У меня, как завотдела малых кар, всегда под рукой имеется заначка в пару бутылочек.

– Этого еще не хватало! – рявкнул ангел. – Перевес тогда будет заведомо на вашей стороне.

– Так надо же найти выход прежде, чем он сыграет в ящик, склеит ласты и отбросит коньки.

Ангел растерянно оглядел комнату, но коньков нигде не увидел.

– Не знаю, как скажутся эти действия на динами…

– Я сказал, пока он не откинется… усопнет, по-вашему. Тьфу ты, дубина нимбоголовая, нормального языка не понимает!

– Еще одно подобное оскорбление, и я…

– Что, побежишь за херувимом, охраняющим ваш Едемский сад, с жалобами? Чтобы он швырнул в негодника своим «пламенным мечом обращающимся» класса «воздух-земля».

Ангел презрительно смерил демона взглядом. Крылатый пришелец был на голову выше и куда шире в плечах, нежели представитель темной стороны.

– Знаешь, исчадие, как-нибудь сам справлюсь.

– Неужто у вас, прежде чем послать кого на землю, стали обучать боевому искусству? И как называется оно: «нимбооборона без оружия», да?

– Я тебя предупредил, – напомнил ангел, предусмотрительно становясь в стойку.

– Ах, как наш петушок раздухарился. Сейчас перышки полетят.

Секунду или две ангел молчал. Потом на ум его пришел истинный смысл произнесенной фразы, он вспыхнул, как маков цвет, и медленно ответил:

– Ничего, козлик, еще посмотрим, кто наверху окажется.

Демон среагировал мгновенно. Подпрыгнув, он метнулся в сторону ангела, стараясь попасть тому копытом в лучезарный лик. Ангел ловко блокировал удар, уйдя в сторону, и через бедро перебросил демона дальше. С ужасающим грохотом тот рухнул в аквариум, распугав всех его обитателей. Но тут же, вскочив на ноги, вновь атаковал ангела. На сей раз, посланец небес увернуться не успел – демон пустил в ход свой хвост, оплетя ноги, – и оба борца грохнулись на пол, увлеченно колошматя друг друга.

Умирающий отвлекся от своего занятия и с интересом наблюдал за нешуточной схваткой добра и зла. С конце концов сражающиеся закатились под стол и перестали быть видны умирающему.

В этот момент зазвенел мобильный телефон, лежащий у самого одра. Умирающий поморщился, звонок отвлек его от возвышенного, возвращая на грешную землю. А ведь ему осталось всего ничего – он скосил глаза на часы – минут сорок с хвостиком.

И все же, после третьего звонка, он с неохотой поднял руку, потянулся за неприятно трезвонящим аппаратом. Приложил холодеющими пальцами к уху. Прошептал: «Слушаю».

– Василий Петрович, это Романовский, – послышался взволнованный голос его зама, срывающийся от еле сдерживаемого напряжения. – Вы… если можете, пожалуйста, подъезжайте к нам в контору. У нас… несчастье случилось. Налоговая нагрянула. Опечатали кассу. Производят выемку документов в бухгалтерии. Вы представляете, что это значит?! Василий Петрович, вот ей-богу, ни сном, ни духом, как пить дать нас подставили. Я даже скажу, кто, да вы и сами знаете этого мерзавца. Родную мать не пожалеет, на все пойдет, на любую подлость, лишь бы утопить. А тут… ведь знал, когда прислать. Просто так инспекторы не выехали бы, не предупредив…. Василий Петрович, вы слушаете?

Он слушал. А потом неожиданно твердым голосом – и откуда силы взялись – ответил:

– Я еду. Буду через полчаса.

– Выручайте, Василий Петрович, – засуетился Романовский, – а то у нас уже… – в трубке послышался какой-то шум, будто кто-то ломился в закрытую дверь. Связь немедленно оборвалась.

Умирающий вздохнул поглубже и поднялся со смертного одра. Бросив на него телефон, он схватил со стула брюки и стал стремительно одеваться, не обращая никакого внимания на продолжающуюся потасовку под столом, на хрипы: «Рога пообломаю!» и на ответный писк: «уже…».

Когда жена вошла в комнату, умирающий одной рукой застегивал пиджак, другой набирая номер на мобильном.

– Господи, Вася, – ахнула она, не замечая просвистевшего в сантиметре от ее уха сверкающего, точно комета, нимба. – Ты что… да ты куда. Тебе же нельзя. Врач наказал….

– Умирать мне нельзя, вот что, – гневно отрезал он. – Только соберешься – сразу конец света. Работнички тоже… – отстранив жену, он столь же беспрекословно произнес в трубку: – Афанасий Михайлович, это Тенин. Что это ваши орлы вдруг к нам вороньем налетели? Да сегодня… нет, не поверю, что вы не в курсе….

Голос затих: умирающий вышел в коридор, нащупал в темноте туфли и, надев их, немедленно покинул квартиру. На пороге его выпустил отец Михаил, вовремя отскочивший в сторону. Не глядя на пришедшего по его душу священника, умирающий влетел в лифт и яростно ткнул кнопку гаража, продолжая при этом выговаривать невидимому собеседнику.