Окно в доме напротив

Я несколько лет не ездил в ее район. Но в разговоре со старыми знакомыми, часто вспоминал Анну, и всякий раз оказывалось, что с ней давно потеряна связь. Она словно вышла из нашей среды, плотно притворив за собой дверь. Я уже заканчивал обучение в институте, готовил дипломную работу, когда снова встретил ее. Одну. – Ксения ничего не сказала в ответ на мое уточнение. Она по-прежнему смотрела мимо меня в сторону окна. Взгляд ее терялся за тюлевыми занавесками. – Анна совсем не изменилась, все та же девушка, встреченная на вечеринке. Она предложила зайти, я не отказался. Все повторилось, как в тот раз: и объятия и поцелуи. Только что-то, необъяснимое встало меж нами. Прошлый раз остался единственным. Мы лежали в объятиях друг друга, пытаясь вернуть покинувшие нас переживания. Потом Анна беззвучно заплакала и, одеваясь, отошла к окну. Я последовал за ней, обнял и привлек к себе. Она осталась глуха ко мне, безучастно смотрела в никуда.

Потом мы сидели за чаем, я спохватился, вспомнив о ее семье. Нет, отвечала Анна, давно без мужа, одна с сыном. Его зовут Олег, добавила она и неожиданно замолчала. Затем проводила до остановки – надо было зайти за Олежеком в садик. Что-то кольнуло меня, я стоял на остановке, не отпуская Анну, и никак не решался попросить ее взять с собой. Подошел автобус – слова остались невысказанными. Я сам не знал, хорошо ли это.

Не один раз, после этой встречи, я порывался позвонить ей, зайти к ней. Но мне легко не выполнить своих намерений: учеба, сборы, затем работа, знакомство с тобой. Вспомнил совсем недавно, когда увидел Анну в окне дома напротив.

Ксения молчала. Она сидела в кресле, не шевелясь, пальцы крепко сжимали подлокотники.

– Тогда я впервые увидел ее сына. Своего сына, – я вслушался. Нет, нас по-прежнему обволакивала густая ватная тишина.

– Не могу тебе сказать, что я почувствовал в первый момент…. Что-то теплое и, вместе с тем, колющее такой крохотной булавкой; помню, мне показалось, что легким не хватает воздуха. Не знаю, сколько прошло времени, уже и ноги затекли, и глаза заслезились, – только тогда я осмелился сказать себе, что вижу своего сына.

Ты никогда не хотела иметь детей, – кресло скрипнуло. – А я не понимал, разделяю твои взгляды или безотчетно подстраиваю себя под них. Вот только Олежек, появившись в окне, все смешал и запутал.

То был ранний вечер золотого сентября, ты еще не вернулась домой. На Анне накинут легкий плащ, под ним бирюзовая водолазка; она только пришла. Посетителей не наблюдалось, что странно для учреждения, где персоналу всегда хватает работы. Девушка, вскоре подошедшая к Анне, взяла документы, а сама ушла. Мой сын сел через стул от матери, принялся играть с яркой машинкой, взад-вперед катая ее по кожимитовому сиденью. А я старательно разглядывал его, склонившего головенку рядом с окном. Рост Олежеку достался от Анны, зато пшеничные волосы от меня. Наконец, Олежек выглянул на улицу. Я словно смотрел на собственную фотографию семнадцатилетней давности. Мой сын и одет был похоже: коричневые брючки, темные кроссовки, болотного цвета ветровка, светлая рубашка. Примерно так мама одевала и меня, во что-то мне, несомненно, идущее, когда отправлялась, захватив для верности и меня, в какое-нибудь казенное учреждение. Малыш так же виделся мне заботливо приготовленным к этому торжественному моменту. Новые, не совсем привычные вещи, одетые Анной, заставляли моего сына сидеть спокойно и играть тихо; в точности так сидел я, покорно ожидая очереди на прием к начальнику, «самому главному дяде», которые даст маме бумажку, и мы пойдем домой.

Дверь, наконец, раскрылась. Несколько минут я их не видел, затем мать и сын снова появились в коридоре; Анна напоследок долго говорила с девушкой, Олежек безучастно стоял в сторонке смотрел в окно, мне все казалось, что на меня, ожидая, когда можно будет уходить.

В тот день, они тоже побывали в здании. Но совсем недолго, появились и исчезли. Не знаю, почему я не рассказал тебе тогда… или еще раньше.

Рассказывая, я обращался к стоящей предо мной стенке и лишь изредка бросал взгляды на Ксению. Лицо ее было бледно, словно гипсовая копия.

– Я часто видел их в окне, Анна приходила регулярно и неизменно брала с собой сына. Всего несколько раз он оставался в коридоре, обычно, Олежек заходил вместе с мамой, и тогда он исчезал для меня: иной раз на короткие минуты, иной – на полчала и больше. Анна всегда ждала у одной двери: обычно, ее приглашала виденная мной в первый раз девушка, и всего дважды немолодой седовласый мужчина, видимо, тот «дядя самый главный начальник», встречи с которым она так долго добивалась. Кажется, моего сына не смущали эти частые визиты; в отличие от меня, он не чувствовал на себе отсутствие внимания, поглощенный возней с машинками. Он гонщик, и в неравной схватке с трассой неизменно выходил победителем. И еще… он всегда подавал маме плащ, когда она выходила из дверей.