Окно в другое измерение

Гул шагов во дворах, ожидания, пробки,
— Опоздаю на час. Передашь? — Передам.
Мы построили город из картонной коробки,
Неизвестный, но Паша сказал — Амстердам.
Мы построили улицы в тесном пространстве,
За стеной, затихая, звонил телефон,
Из открыток и клея, гуаши и странствий
Мы для нашего города сделали фон.
Вот и стены закончены. Я торжествую.
— Маша, красная краска! Я сделал костёр!
Из чего бы построить теперь мостовую?
— Мостовую — из губок, — сказал волонтёр.
Мы достали мелки и раскрасили шпили.
— Маша, где пластилин? — Мне не дали мелка!
Из солёного теста деревья слепили,
А потом, как Антон предложил, облака.
Это было во время родительской группы,
Во дворе водосточные звякали трубы
И сверкали тяжелые струи дождя,
Грохотали, с небес устремлялись лавиной.
Мы построили город за час с половиной,
И забыли его на столе, уходя.

Дорогой Лёва!

Пишу опять с онежской почты, двенадцатое июля, вторник.

— Саша, почему ты вчера ушел на озеро и никого не предупредил? Как маленький!

— Я не маленький. Я большой. Большой. Мне девятнадцать лет. Я большой.

— В следующий раз предупреди, пожалуйста.

— Хорошо, Аня. Я тебя предупреждаю: я иду на озеро. Я иду на озеро. Я тебя предупреждаю.

— Саша, в походе ты можешь не чистить зубы. Пожалуйста, не чисти их сегодня.

— Хорошо. Сегодня я не буду чистить зубы.

Саша почти все умеет сам: сам следит за собой, сам готовит себе завтрак. У него замечательные руки, осенью он пойдет в производственное училище. Больше всего на свете Саша боится что–нибудь сделать неправильно, поэтому любую просьбу выполняет с необыкновенной точностью.

— Саша, твоя мама курит?

— Курит.

— А Катя Федорова?

— Курит.

— А ты?

— А я ношу воду, читаю, пишу, гребу на байдарке…

— Саша, что ты будешь делать?

— Буду с тобой разговаривать.

— О чем?

— О том, что я чувствую.

— И что ты чувствуешь?

— Доброту чувствую, радость чувствую, ум чувствую.

— А веселье чувствуешь?

— …Веселье чувствую.

«Люди бывают добрые, светлые, хорошие, обязательные, прекрасные, ответственные, честные, трудолюбивые, обаятельные, великодушные, щедрые, милые, старательные, привлекательные…»

Аня:

— Саша, почему ты за мной ходишь?

Саша:

— Потому что я тебя люблю.

Сашина мама:

— Это он первый раз в любви признался. Раньше говорил: ты мне нравишься, а так — в первый раз сказал. Бедный мой зайчик…

Дорогой Лёва!

Переписала для тебя письмо Алёшиной бабушке.

«…Не могу, не могу, он меня не слышит, он упрямый, он не понимает, я говорю — как в бездонную бочку, ему всё как об стенку горох. Не смотрит в глаза, всё, что и любил, — любить перестал, вырывается, не отзывается на имя, ушел в отказ, сил больше нет, может, зря это всё, всё равно смысла нет, я устала».

Н. В, но вы же молодец, вы всё равно делаете, вы его любите. И всё, что вы говорите и делаете, — оно не пропадает, остаётся с ним, в его душе и памяти. Сейчас оно спит. А потом вдруг новый качественный скачок. Главное — не сдавайтесь.

Я понимаю, мне легко говорить. Я час позанималась, ушла — вы остались. Но всё–таки поверьте мне. Даже если он не отвечает, как будто не слышит, продолжайте. Пусть он знает: что бы у него в душе ни происходило, вы всё равно с ним. Рядом. Ведь он тоже устал. Пережидайте темноту вместе.

Н. В., вы не знаете, что у него внутри происходит. Может, своя безнадежность. Не дайте ему уйти одному. Побудьте с ним. Побудьте с этим.

Обещала рассказать, кто такая Даша.

Даша похожа немного на Уну. Почти не двигается. Ноги навсегда согнуты под неестественным углом. Ладони крепко сжаты в кулаки.

Кормят Дашу через трубку.

Правда, она видит. Но что особенного увидишь, неделями лёжа на спине, кроме потолка. Подсядешь к ней — она хрипло смеётся и пытается приподнять голову.

— У Даши есть какие–нибудь штаны? Ну, взять её из кровати хоть минут на пять. А то она лежит и лежит.

— Доля у неё такая — лежать.

И про Юлю:

— А зачем тебе эти картинки?

— Это я буду с Леной так заниматься. Я тоже сегодня в школе была.

— А что ты там делала?