Окно в Полночь

Мышь довольно пискнула. Я обернулся. В кругу обережного света мялась босоногая и простоволосая девица. Встрепанная светлая коса, растерянные голубые глазищи и заплаканное лицо. Точно мое искаженное отражение — и внешне похожа, и такая… другая. И ее коротенькая жизнь чередой ярких картин пронеслась перед моим внутренним взором. Так мало прожить и еще меньше сделать… Я разочарованно фыркнул. Мир Полуночи жесток, мы привыкли ценить каждую прожитую ночь, цепляться за каждое мгновение и двигаться вперед. Постоянно и непрерывно. Даже если путь сокрыт, даже если от усталости подкашиваются ноги. Остановка — всегда падение, а падение — всегда смерть. Столь никчемную жизнь и забрать не жаль. Сущностью в моем мире она сослужит большую пользу, чем простым смертным — в родном.

Девица поморгала, невольно коснулась своего символа на щеке и поджала губы. Конечно, ничего не понимает. И не поймет, потому что мы говорим на языках разных миров. Пока.

— Твоя жизнь меняется, — сказал тихо, и девица уставилась на меня, недоуменно моргая. — Отныне твоя жизнь не будет прежней. Работать нужно вместе и много. Привыкай.

Она нахмурилась и испуганно огляделась. Я тяжко вздохнул и повернулся к стене. Ладно. Не понимает на словах — поймет на примерах. Из жизни. И начнем… с простейшего. С прошлого. С того мгновения, когда она впервые позвала. Приснилась и обнаружила себя. И показала мне свой мир. И попросила помочь. С прошлого…

Под пристальными взглядами своих попутчиц я повернулся к стене и быстро пошел вдоль нее, на ходу пересказывая короткую историю чужой жизни. Да, начнем с простейшего…

Глава 5

«Если есть шаг — должен быть след,

Если есть тьма — должен быть свет»

(«Кино»)

Удивительно, но утром я проснулась не от будильника. Я просто… проснулась. Сама по себе. И вовремя. Едва я села и начала просыпаться, как зазвонил телефон. Судя по мелодии звонка…

— Мам, привет, — я, не сдержавшись, зевнула.

— Доброго утра, доча. Спишь еще? — улыбчиво озвучила очевидное мама и быстро добавила: — Ты Але звонила попрощаться? Они в аэропорту уже!

Ой… Впрочем, мой склероз оправдан.

— Сейчас позвоню!

— У тебя все в порядке? — озаботилась мама. — Давно уже тебя не слышно. Перезвони, как с Алей поговоришь!

— Угу, — пообещала торопливо. И быстро набрала алькин номер: — Привет, путешественница! Думала, не позвоню? Ага, люблю удивлять! Нормально собрались? Уже в самолете? Тьфу-тьфу, удачного взлета! А? Себя привези и девчонок — здоровыми, отдохнувшими и загоревшими! А Гену? — я смешалась. — Ну, и его за компанию, ладно… Варюшка рядом? Варюш, зайка, привет! Ну, прости свою бессовестную тетку, а? Ну, пожа-а-алуйста! Конечно, увидимся! Как только вернетесь, честно-честно! Нет, подарки не открывала! Под елку положила. Ах, открыла? Ай-яй-яй! Понравилось? — я улыбнулась. — Правда? Я рада! Варюш, себя привези! Здоровой, отдохнувшей и загоревшей! Не боишься лететь? И не бойся, все будет хорошо! И тебя с наступающим, солнышко! Девочкам привет! Пока-пока! Что, Аль? Да-да, я помню, что обещала писать. Сегодня же напишу, как с работы приду. Ага. Все, мягкой посадки!

Положив трубку, я с минуту сидела и улыбалась. Варюшка — теплое солнышко, лучик света… Мы с ней были похожи во всем. Алька постоянно ворчала в шутку — мол, носишь девять месяцев, рожаешь в муках, ночами потом не спишь, а она, видите ли, на тетку похожа! Но что есть, того не отнять. Варюшка — высокая, тоненькая, с длинной светлой косой и наивными голубыми глазищами на пол-лица. И с тщательно замаскированным омутом, в котором парочка чертенят уже точно завелась.

Отвлекая от приятных мыслей, надрывно заорал будильник. Я сползла с постели и послушно позвонила маме. Бодро доложила о скором отпуске, о бездне новых идей, о кайфовой елке и платье к корпоративу, о том, что у меня все чудесно, выслушала новости и пообещала заехать в гости первого или второго января. И с облегчением положила трубку. Ненавижу врать… Как же я ненавижу врать родителям… Но раз правдой не порадуешь, пусть хоть не волнуются…

Я быстро умылась, покормила кота и поставила греться блины. Опять. Никак у нас с бигусом не складывается… Сайел спал в огненном цветке, а вот Муз исчез. Я помыла вчерашнюю посуду и подумала, что герой до меня не достучался не только из-за… занятости. Муз ведь не зря рядом вертится. Может, и в нем дело — не было сил провести «сигнал». А раз удрал за бутылкой, то и «обмороки» не за горами.

Мысли о вчерашнем я гоняла долго и упорно, но после завтрака, собрав в мусорные пакеты прожженные валенки, штаны и куртку, «сломалась». Меня вчера душили, валяли, катали, обжигали, обморозили наконец, но… Никаких признаков нападения. Вообще. Может, приглючилось?.. И, поддавшись безумному порыву, я опять попыталась дозвониться до Валика, но набранного номера не существовало. И ни этому факту, ни феномену своего отличного физического самочувствия я объяснений не нашла. И собралась на работу. Есть такое волшебное слово — надо.