Око флота

Хоуп и Блэкмор с тревогой глядели за корму, на поврежденный испанский корабль. Рухнувшие за правый борт обломки тянулись за ним. Если испанскому капитану хватит ума, он может дать продольный бортовой залп по «Циклопу». Ядра пробьют корму последнего, и отправятся в смертоносный полет по всей длине переполненных палуб британца. Подвергнуться продольному залпу – вечный кошмар командиров, особенно с кормы, где открытые галереи почти не представляют препятствий для выстрелов противника. Обломки мачт тянули испанца вправо. Одно из орудий левого его борта выпалило, и от кормы «Циклопа» полетели щепки. Кто-то там явно ухватился за предоставившуюся возможность.

Руль «Циклопа» был переложен в попытке лечь на параллельный с врагом курс, но испанское ядро сорвало контр-бизань, а рухнувшая следом крюйс-стеньга окончательно лишила фрегат тяги, способной развернуть корму. По сравнению со слаженной стрельбой британцев бортовой залп у противника получился нестройным, но от того не утратил своей смертоносности. Даже с расстояния в четверть мили подраненный противник вел огонь с губительной точностью. Когда Хоуп и Дево оправились после залпа, раздался голос с мачты:

– Эй, на палубе! С левой скулы буруны!

Хотя английский фрегат уже начал поворот, потеря кормовых парусов лишила его маневренности. Лица офицеров на квардердеке окаменели от напряжения. Они осмотрелись. Нижняя часть бизань-мачты еще держалась, от стеньги осталось не более шести футов. Обломок мачты свисал с бакборта, тормозя фрегат, в то время как ловящие штормовой ветер передние паруса неудержимо влекли корабль туда, где их поджидала мель Сан-Лукара. Замелькали топоры, освобождающие корабль от ненужного довеска.

Хоуп уловил благоприятную возможность и приказал резко переложить руль, чтобы продолжить поворот влево. Дево посмотрел вперед, потом на капитана.

– Поднять бизань, поставить новую контр-бизань и взять на гитовы марсели! – бросил ему Хоуп. Первый лейтенант помчался вперед, на ходу собирая марсовых, отзывая матросов от пушек и подгоняя помощников боцмана. Повинуясь пронзительным окрикам первого лейтенанта, люди засновали по снастям.

– Вилер, направь своих «лобстеров» брасопить бизань-рей!

– Есть, сэр!

Обутые в башмаки парни Вилера принялись тянуть брасы, а марсовые тем временем ставили парус. Один из помощников штурмана попытался справиться с наветренным шкотом, ему на помощь пришел еще один, и они стали тянуть вместе, тем временем трое матросов под началом помощника боцмана отпускали гитовы и бык-гордень. Белое в лунном свете полотнище паруса заполоскало под воздействием штормового ветра, потом натянулось, и «Циклоп» начал поворачивать.

Теперь и Дринкуотер заметил со своего места на марсе мель: серую полоску милях в четырех-пяти от них. Он спохватился, услышав, как кто-то зовет его.

– Эй, на фор-марсе!

– Да, сэр!

Внизу стоял первый лейтенант.

– Полезайте наверх и уберите марсель!

Дринкуотер не медлил. Фор-марсель терял тягу по мере того, как потравили шкоты и парус стали подтягивать к рею. Он бешено сопротивлялся, трепеща на ветру, а колебания мачты свидетельствовали о том, что многие снасти были перебиты ядрами.

В результате невероятного возбуждения и напряжения Дринкуотер чувствовал, что у него кружится голова. Когда борьба с парусом была завершена, мичман обвис на рее, едва живой от холода и голода. Он посмотрел направо. Белая полоса бурунов казалась совсем близкой, и «Циклоп» раскачивался на резких волнах, свойственных мелководью. Но корабль уже поворачивал, пересекая линию ветра и идя курсом, почти параллельным отмели. Фрегат все еще сносило под ветер, но уже не прямо на банку.

Темные силуэты и яркие вспышки подсказывали, что на юге и западе от них противоборствующие флоты ведут бой. Ближе к ним, с левого борта, раскачивался на волнах испанский фрегат. Он был повернут бортом к волнам и ветру, и его медленно сносило на мель.

Вызванная с батарейной палубы группа усталых и почерневших от пороха моряков разворачивала полотнище запасной контр-бизани, грубая ткань змеилась из рулона, стелясь по палубе. Через тринадцать минут новый парус уже занял свое место на остатке мачты.

«Циклоп» снова стал управляем. Подняли бизань, и шкоты передних парусов потравили. Хоуп напряженно старался положить корабль на правый галс. Бушприт фрегата снова направился на мель, в ту сторону, где на волнах беспомощно перекатывался «испанец». «Циклоп» привелся к ветру. Вот его бушприт уклонился в сторону от мели. Ветер задул справа в корму… потом в борт. Реи развернули, шкоты выбрали. И вот корабль лег уже в правый бейдевинд, и из-за того, что ветер почти встречный, он кажется еще более сильным. «Циклоп» глубоко зарывается носом, и фонтан брызг сыпется на палубу. Полуголые артиллеристы вновь скрылись внизу, спеша к своим пушкам.

Хоуп отдал приказ снова атаковать противника, медленно дрейфующего к мели. Орудия фрегата снова выдвинули из портов, «испанец» открыл ответный огонь.

– Почему бы нам не бросить якорь, шкип? – прокричал Блэкмору Дево, стараясь перекрыть грохот пушек.