Око Озириса

Я постоянно внушаю своим ученикам, что неизбежным вопросом при таком расследовании является: когда в последний раз видели исчезнувшее лицо живым? Этот же вопрос я задал самому себе по прочтении газет. И ответ был: его несомненно видели живым четырнадцатого октября тысяча девятьсот второго года, в Куин-Сквер, в Блемсбери. Не могло быть никакого сомнения, что он был жив тогда и был именно там, ибо его видели в одно время два лица, оба хорошо его знавшие, и одно из них — доктор Норбери — было совершенно беспристрастным свидетелем. После этого числа его никогда никто не видел ни живым, ни мертвым. Было константировано, что его видела двадцать третьего ноября служанка м-ра Хёрста. Но так как это лицо не знало его раньше, то не могло быть определено, был ли это Джон Беллингэм или кто-нибудь другой.

Поэтому днем исчезновения надо считать не двадцать третье ноября, как предполагали все, а четырнадцатое октября. И вопрос должен быть поставлен не «что случилось с Джоном Беллингэмом после того, как он вошел в дом м-ра Хёрста», а «что случилось с ним после того, как его видели в Куин-Сквер?».

Но, как только я решил, что этот вопрос должен быть отправным пунктом при расследовании, раскрылось удивительное стечение обстоятельств. Стало очевидным, что если м-р Джеллико желал по каким-либо причинам убить Джона Беллингэма, то ему представлялся такой случай, какой редко выпадает на долю преднамеренного убийцы.

Торндайк пустился в очень подробный анализ всех фактов и затем сказал:

— Обратите внимание на следующие обстоятельства. Было известно, что Джон Беллингэм отправляется один в заграничное путешествие. Куда именно — не было определено. Он должен был отсутствовать неопределенное время, но не менее трех недель. Его исчезновение не потребует объяснений, не поведет к расследованию, по крайней мере, в течение еще нескольких недель; а за это время убийца будет иметь возможность скрыть труп и следы преступления. Условия с точки зрения убийцы — идеальные.

Но это не все. Во время отсутствия Джона Беллингэма м-р Джеллико должен был доставить в Британский Музей то, что может быть названо мертвым человеческим телом и это тело должно было быть уложено в закрытый ящик. Куда лучше? Но в этом был один слабый пункт: было бы известно, что мумия увезена из Куин-Сквер после исчезновения Джона Беллингэма, и могло в конце концов возникнуть подозрение. К этому пункту я еще вернусь.

По-видимому, не может быть сомнения, что кто-то, под видом Джона Беллингэма, действительно был в доме м-ра Хёрста. И должен был или выйти из дома, или остаться там. Если он ушел, то тайно. Если остался, то нет основания сомневаться, что он был убит и тело его было скрыто. Рассмотрим возможность обоих случаев.

Положим, что посетитель был действительно Джон Беллингэм. В таком случае мы имеем дело с положительным господином средних лет, и мысль, что такое лицо входит в дом, говорит, что останется, а потом исчезает незаметно, — такая мысль трудно допустима. Кроме того, тогда надо предположить, что он приехал в Эльтам по железной дороге, только что высадившись в Англии, оставив багаж на вокзале Черинг-Кросс. Это указывало бы на определенный план, несовместимый с его неожиданным исчезновением из дома.

С другой стороны, можно бы предположить, что он был убит Хёрстом. Физическая возможность здесь есть. Но не всякая возможность вероятна. Риск и последующие затруднения были бы чересчур велики. А поведение Хёрста, немедленно оставившего дом под охраной прислуги, несовместимо с предположением, что там было тело.

Но существует еще третья возможность, которой, как это ни странно, никто до сих пор не предположил. Посетителем мог быть совсем не Джон Беллингэм, а кто-то другой, сыгравший его роль. Такая мысль устраняет вполне все затруднения. Странное исчезновение перестает быть странным, ибо лицо, выдавшее себя за Джона Беллингэма, должно было исчезнуть, прежде чем м-р Хёрст вернется и разоблачит его. Но если принять это предположение, то возникают два дальнейших вопроса: «кто это был?» и «какая была здесь цель?».

Конечно, это не был сам Хёрст, потому что его узнала бы служанка. Следовательно, это мог быть либо Годфри Беллингэм, либо м-р Джеллико, либо какое-нибудь другое лицо. Так как газеты не упоминали ни о каких других лицах, то я сосредоточил свои рассуждения на двух упомянутых.

Во-первых, Годфри Беллингэм. Неясно было, знала ли его служанка. Я предположил, как потом оказалось, неверно, что не знала. Но для чего ему было играть роль своего брата? Ведь преступление еще не было совершено. Для этого было слишком мало времени. Ему надо было оставить Удфорд раньше Джона и отправиться в Черинг-Кросс. И даже, если он совершил убийство, ему ни к чему было предпринимать такие шаги. Ему следовало бы оставаться в покое и делать вид, что ничего не знает. Все эти соображения говорят против того, чтобы изображавший Джона Беллингэма был его брат.

Тогда мог ли это быть м-р Джеллико? Ответ на этот вопрос заключается в ответе на следующий: какая была цель этой игры?