Око смерти

– Хорошо! Спасибо, что ты меня информировала обо всем, что произошло минувшей ночью. Я вижу, что в вашем лице получил надежного союзника, уважаемая Дита. Это, не скрою, очень приятно. – было видно, что он не лукавит. – Отныне ты можешь приходить ко мне в любое время. Я предупрежу стражу, чтобы впредь тебя пропускали сразу. Тебе больше не придется никого убивать, чтобы увидеть меня, главу страны, под защитой которой ты находишься.

Что касается шпионов…. Думаю, мы в ближайшее время решим эту проблему. Убежден, такая коробочка – не единственная в своем роде. Она приведет нас к другим подобным штучкам…. – он выразительно посмотрел в глаза гостьям, полагая, что они понимают, что произойдет с теми, у кого такие коробочки обнаружат. – Ваш корабль начнут поднимать очень скоро. Я прямо сейчас дам распоряжение направить к нему самоходчик.

– Что это такое?

– Это тот механизм, с пушкой, которые вы видели в день вашего прилета к нам. Он достаточно силен для того, чтобы поднять с земли ваш корабль. Дита встала, поднялась и Ирина.

– Могу ли я уважаемых гостей попросить об ответной любезности? – елей прямо-таки сочился из уст Верховного Служителя.

– Разумеется! – ответила Дита, не вернувшись, однако, в кресло. Она тем самым как бы показывала, что не расположена к продолжению беседы. И если и выслушает просьбу, то только – одну.

– Все мои подданные, и я – в том числе – восхищены, с каким мужеством ваши пилоты защищали вчера наш город от смертоносных бомбардировщиков нашего противника. Результаты вашей ратной работы, прямо скажем, впечатляют. Не могли бы ваши летчики организовать патрулирование неба над некоторыми нашими городами?

– Хорошо! Я отдам соответствующее распоряжение. У вас есть служба раннего обнаружения о нападении противника и оповещения?

– Разумеется. Но она разрушена северянами. Нужно время, чтобы её восстановить.

– Прекрасно! Мы будем очень рады, если после того, как она будет восстановлена, вы будете иногда делиться с нами информацией о приближающихся к городу самолетах. Монарх посветлел лицом. Его гостья фактически признала, что у них нет системы, которая могла бы предупредить пришельцев о внезапном нападении северян. Эта информация, в принципе, отвечала на вопрос: почему инопланетники не смогли обнаружить и сбить ракету, повредившую их судно, на подлете к столице, хотя скорость таких аппаратов, как известно, не выше той, какую могут развить пилотируемые летательные аппараты северян.

«Теперь мы повязаны одной веревочкой»! – читалось на довольном лице владыки Южной Империи. – «Вы нуждаетесь во мне так же, как и я – в вас»!

Демьян очнулся уже в воздухе. Одежда на нем горела. Бронекапсула спарки спасла его от мгновенной смерти, но удар из космоса был так силен, что фактически испарил титановый сплав, из которого она была отлита. Паршин стал изворачиваться, хлопать себя по бокам и пытаться достать спину, где пламя разгоралось с каждой секундой.

– Сгорю, нахрен! – обозлился на себя Демьян. Он дернул крючки комбинезона, напор набегающего воздуха перебросил огонь на парашют. Искусственный шелк вспыхнул как порох.

Паршин извивался, словно змея, стараясь скинуть с себя костюм, объятый пламенем.

Наконец, он избавился от одежды, раскинул руки в стороны, прекращая свое хаотичное вращение. До поверхности было не больше километра.

«Секунд двадцать»! – определил первый пилот, с надеждой всматриваясь в горы под собой. – «Хорошо бы попасть на склон». – лихорадочно думал он, широкими ладонями разворачивая свое тело на сто восемьдесят градусов. – «Тогда может появиться шанс»! Наконец, она заметил то, что искал – длинный пологий склон, заросший зеленой травой.

«Осталось секунд десять»! – решил он, используя все свое мастерство, чтобы попасть на нужную траекторию. – «Пять…. Три…» Он расслабился, прижал руки и ноги к груди….

Страшный удар потряс его могучее тело. Человек отскочил от склона горы, словно мячик, пролетел несколько десятков метров по воздуху, снова шмякнулся о траву….

…Когда к Демьяну вернулось сознание, было уже темно. Ночная прохлада освежила его тело, вернула способность воспринимать окружающую действительность.

«Ты гляди-ка, жив»! – удивился землянин. Он высвободил правую руку, болевшую меньше левой, осторожно стал ошупывать свое тело на предмет обнаружения переломов. Ссадин было очень много. Любое место, стоило его коснуться, мгновенно отдавалось острой болью. Но Паршин, как воин опытный, давно уже умел отличать боль переломов от боли ударов.

Самообследование затянулось минут на тридцать. Больнее всего было переворачиваться с одного бока на другой. Наконец, «ревизия» была окончена.

Переломов было только два. Если, конечно, за один можно было считать перелом обеих костей предплечья, и нескольких ребер – за другой. Но главное – пилот мог идти! Ноги были все в синяках, они нещадно саднили, но Паршин интуитивно чувствовал – через день-два он сможет на них встать.