Око Соломона

Самвел принял комита Иоанна Папа как дорогого друга. Почти сразу же пригласил к столу, заставленному многочисленными блюдами. У Иоанна глаза на лоб полезли от обилия закусок, предназначенных для двух человек. Хозяин дворца, одного из самых роскошных, к слову, в Эдессе, счел нужным извиниться за расточительство. По словам Самвела он настолько изголодался в лагере крестоносцев, где провел последние полгода, что просто не может равнодушно относится к еде. Впрочем, комит гвардии князя Тороса тоже не страдал отсутствием аппетита и с удовольствием приступил к ужину, который вполне можно было назвать пиром, если бы не малое число его участников.

– Так ты думаешь, почтенный Самвел, что франки пришли надолго? – закинул удочку Пап.

– Не берусь судить, – вздохнул хозяин. – Еще недавно нам всем казалось, что господство сельджуков на Востоке продлиться целую вечность. Константинополь уже клонился к закату и, скорее всего, пал бы под ударами мусульман. Однако все повернулось в один миг.

– Меня волнует не столько Константинополь, сколько Эдесса, – вздохнул комит Иоанн. – Все-таки князь Болдуин, не в обиду ему будет сказано, слишком молод для правителя.

– Не буду спорить, почтенный Пап, – развел руками Самвел. – Он не только молод, но и самоуверен. А в советниках у него ходят люди столь же недалекие, как он сам.

Из этих слов комит Иоанн заключил, что Самвел не слишком-то доволен наследником князя Тороса. Похоже, расторопный купец, объехавший едва ли не полмира, знавший языки десятка племен и народов, не сумел договориться с надменными франками. А ведь Самвела многие держат если не за самого умного, то, во всяком случае, за самого хитрого человека в Эдессе.

– Вожди крестоносцев никак не могут договориться, кому из них править в Сирии, – продолжил свой рассказ Самвел. – Не знаю, возьмут ли франки Иерусалим, но в том, что они рано или поздно передерутся между собой, сомнений у меня нет.

– А что будет с нами? – заволновался Пап.

– Не исключаю, что Эдесса будет разрушена сельджуками, которые, надо полагать, скоро оправятся от поражений.

– Но ведь надо что-то делать! Не можем же мы сидеть, сложа руки!

– Скажу тебе по секрету, комит Иоанн, я уже подумываю о переезде в Константинополь, – печально вздохнул Самвел. – Согласись, христианину жить под пятой мусульман не слишком сладко.

Пап даже побагровел от прихлынувшего к сердцу гнева. Нет, как вам это понравится, втравил князя Тороса в союз с крестоносцами, посадил на голову эдесским мужам безмозглого мальчишку, а теперь бежит из обреченного города как последний трус. Будь на то воля комита Иоанна, он бы этого Самвела в бараний рог согнул. Хотя, что, собственно, взять с купчишки. Почтенные мужи Эдессы даже не считали этого выскочку армянином, разве что полукровкой, озабоченного только собственной мошной. Тем не менее, Пап сумел совладать с яростью, едва не помутившей его разум и даже одарил собеседника улыбкой, больше похожей, впрочем, на оскал загнанного в капкан зверя.

– Ты, вероятно, слышал, комит, что князь Торос передал крестоносцам две крепости и несколько замков между Эйтнабом и Евфратом? – спросил Самвел.

– Но там ведь были сельджукские гарнизоны, – развел руками Иоанн.

– Турки все равно бы ушли, – покачал головой Самвел. – А на их место следовало бы поставить своих людей. Твой промах, почтенный Пап.

– Мое положение слишком непрочное, чтобы спорить с князем Торосом, – признался гость.

– Тогда зачем ты ко мне пришел, Иоанн? – разочарованно протянул хозяин. – Я ведь полагал, что нашел в твоем лице решительного человека, готового на многое, если не на все, чтобы спасти Эдессу.

– Я не могу действовать один, – рассердился Пап. – Мне нужны союзники.

– Разумно, – сразу же успокоился Самвел. – И к кому ты решил обратиться за помощью?

– Конечно к христианам, – вздохнул Иоанн. – Вот только мои отношения с Алексеем Комниным далеки от идеальных.

– Басилевс забудет о былых промахах и обидах, если ты поднесешь ему на блюдечке богатейшую провинцию. Надо решаться, Пап. Ты не знаком с протовестиарием Михаилом?

– Наслышан, – кивнул Иоанн.

– Если ты не возражаешь, я напишу ему письмо, где намекну на выгодное императору Алексею Комнину развитие событий. Нам ведь не много надо от басилевса. Всего лишь признание твоих заслуг и титул куропалата.

– А крестоносцы? – нахмурился комит Иоанн. – Они простят нам гибель Боэмунда?

– При чем здесь мы? – пожал плечами Самвел. – Бесчинства крестоносцев вызвали волнения среди народа. Этим воспользовались сельджуки и подослали убийц к несчастному графу и его благородным рыцарям. Крестоносцы чужие на наших землях, Пап, их не любят. Без покровительства князя Тороса франки не продержится в Эдессе и двух дней.

– Но Торос жив!

– А это уже твоя забота, комит Иоанн, – резонно заметил Самвел. – Нельзя обрести власть, не замарав при этом рук.