Око Соломона

Благородный Болдуин сдержал слово, данное Венцелину фон Рюстову, и прислал к нему поутру своего оруженосца Арнольда де Монтанье. Арнольд был разбитным малым лет девятнадцати, успевшим за короткий срок изучить едва ли не все закоулки Эдессы. Во всяком случае, дорогу к цитадели он знал хорошо и ни разу не ошибся, петляя по узким улочкам большого города. Венцелин на всякий случай выбрал не самый богатый постоялый двор, дабы не мозолить глаза своим недругам. Во всяком случае, весть о его приезде уже наверняка дошла до ушей Самвела, который, надо полагать, не оставит вниманием назойливого «саксонца». Пока что у Венцелина не было полной уверенности, что под личиной богатого армянина скрывается даис исмаилитов, именно поэтому он пошел к цели пусть и не самой безопасной, но зато короткой дорогой. Гаст решил поговорить с князем Торосом, наверняка знавшим о почтенных мужах Эдессы больше, чем местные сплетники. Венцелин не исключал, что Самвел, обеспокоенный появлением в городе знакомого рыцаря, постарается его устранить, просто из предосторожности. А потому внимательно посматривал по сторонам, дабы не угодить в ловушку, расставленную опытным охотником. Эдесса хоть и уступала размерами Антиохии, но все-таки являлась одним из самых населенных городов Малой Азии. Полторы тысячи крестоносцев, пришедших сюда с Болдуином, просто затерялись среди многочисленных улиц, переулочков и тупичков. Город продолжал жить своей, не совсем понятной стороннему наблюдателю жизнью, не обращая внимания на двух всадников, неспешно пробирающихся к цитадели. Венцелин и Арнольд миновали торг, весьма оживленный в это летнее утро. Правда, им пришлось затратить немало усилий и выслушать массу нелестных замечаний на свой счет. Ругательства произносились на многих языках, далеко не всегда понятных Венцелину, а потому он пропускал их мимо ушей. Торг был забит товарами со всех уголков света, о назначении многих из них даже Венцелин, родившийся и выросший в Константинополе, мог только догадываться. Что уж тут говорить о несчастном Арнольде, для которого крестовый поход открыл дверь в мир, полный чудес и загадок.

– Как ты думаешь, шевалье, вон те фрукты понравятся благородной даме?

– Это персики, – усмехнулся Венцелин. – Мякоть у них нежная. Они понравятся даже беззубой старухе.

– Моя дама молода и хороша собой, – обиженно буркнул оруженосец, но персики все же купил, порадовав торговца своей простотой.

– За серебряное денье можно купить целый воз таких фруктов, – вскольз заметил рыцарь.

– Но фрукты ведь хороши, – возразил ему упрямый Арнольд, имевший, как и многие крестоносцы, весьма смутное представление об истинной стоимости денег. Простодушие франков было на руку местным торговцам, которые бессовестно набивали цены, возвращая тем самым большую часть награбленной крестоносцами добычи. Венцелин не собирался вмешиваться в процесс торговли, а потому только рукой махнул в сторону легкомысленного оруженосца.

Сторожа, охранявшие ворота цитадели, видимо хорошо знали Арнольда, а потому пропустили его и Венцелина в резиденцию князя без лишних вопросов. После чего прикрыли тяжелые, окованные железом створки и заложили их толстым, едва ли не в обхват запором. Вряд ли князь опасался нападения, просто таким был обычный порядок, заведенный еще дедами и прадедами, и никто не собирался его менять в угоду новым веяниям. Высокие стены цитадели были надежной гарантией безопасности правителей Эдессы, а потому громоздить башни еще и внутри городской крепости, как это делали в Европе, они посчитали излишним. Главным зданием цитадели являлся, конечно, дворец князя Тороса, построенный в византийском стиле и предназначенный для проживания, а не для обороны. Восточные владыки были куда более чувствительны к собственным удобствам, чем западные. И в этом ряду князь Торос отнюдь не являлся исключением. Впрочем, гарантией его безопасности были не только крепкие стены цитадели, но и две тысячи гвардейцев, чьи казармы размешались в каких-нибудь ста метрах от княжеского дворца. Кроме гвардейцев в цитадели проживали еще и слуги, едва ли уступающие первым числом. Не успели гости глазом моргнуть, как их окружили четыре конюха, облаченные в хитоны золотистого цвета, и изъявили желание не только принять поводья, но и придержать стремя. Венцелин воспользовался их услугами, а Монтанье так и остался сидеть в седле.

– Я надеюсь, шевалье, что ты и без моей помощи найдешь обратную дорогу.

– Поезжай, Арнольд, – махнул рукой Венцелин, – и передай благородной даме, чтобы не злоупотребляла персиками. Обычно это приводит к расстройству желудка.

Оруженосец благородного Болдуина посчитал предостережение рыцаря насмешкой, а потому покинул его, не попрощавшись. Три гвардейца, облаченные в кольчуги, взяли гостя под свою опеку. По внешнему виду они практически не отличались от крестоносцев, разве что вместо прямых франкских мечей у них у пояса висели кривые сельджукские сабли. Оружие, к слову, совершенно не известное в Европе, зато уже более столетия используемое в Киевской Руси.