Око Соломона

Князь Торос принял гостя не в парадном зале, а в личных покоях, обставленных с вызывающей роскошью. Правитель Эдессы был богат и не считал нужным скрывать этого. Но, по мнению Венцелина, делал он это совершенно напрасно, ибо заполнившие Эдессу крестоносцы вполне могли соблазниться чужим достатком, с весьма печальными для старого князя последствиями. Торос по случаю приватной встречи с рыцарем облачился в скромный темно-синий кафтан, лишь на груди расшитый серебряной нитью. На поясе у князя висел изогнутый нож в позолоченных ножнах. Подобные ножи обычно делали в Дамаске и затачивали особым образом. Клинок с такой легкость входил в плоть, что человек несведущий далеко не сразу понимал, что его убили.

Дабы снять с себя всякие подозрения и одновременно выразить доверие князю, Венцелин отцепил от пояса меч и положил его на лавку, стоящую у двери. Торос оценил этот жест и пригласил гостя садиться. Первым заговорил князь, как это положено по здешним обычаям:

– Мой сын передал мне твою просьбу о встрече, рыцарь, но не назвал причины, которая побудила тебя приехать в Эдессу.

– Благородный Болдуин еще не освоился в ваших краях, князь, а потому и не знает, какую опасность для тебя, да и для него тоже, представляют исмаилиты и ассасины.

На лицо Тороса набежала тень. В отличие от графа Болдуина он сразу же понял, о чем идет речь, а потому насторожился.

– А откуда ты знаешь о сектантах, шевалье?

– Я родился и вырос в Константинополе, – охотно пояснил Венцелин.

– Ты прекрасно говоришь по-гречески, – кивнул Торос. – Но ведь ты не франк?

– Я рус, но не обижаюсь, когда меня принимают за саксонца. Если тебя не затруднит, князь, то расскажи мне все, что ты знаешь о Самвеле.

Торос усмехнулся, но ни на его лице, изрезанном морщинами, ни в его умных карих глазах не промелькнуло и тени удивления.

– Я всегда знал, что Самвел служит не столько мне, сколько Алексею Комнину, но не придавал этому большого значения. Видишь ли, шевалье, этот человек редко наведывается в наши края, но умения ладить с нужными людьми у него не отнимешь.

– А когда он появился в твоем городе в первый раз?

– Давно, – покачал головой Торос. – Лет двадцать пять тому назад. Тогда он был молод и хорош собой. Жених завидный по всем статьям, но неудачливый. Он посватался к родственнице моей жены, однако получил отказ. И был этим страшно огорчен.

– А невеста?

– Не знаю, – пожал плечами Торос. – Почтенный Вартан был суровым человеком. Он почти пятнадцать лет прослужил в клибанофорах у императора Никифора. Варанг Избор спас ему жизнь. Варанг был богат и влиятелен при дворе. Обычно мы не отдаем своих женщин в чужие руки, но в этот раз Вартан решил по-иному.

– А как звали дочь почтенного Вартана?

– Имя греческое, – наморщил лоб Торос. – Вспомнил – ее звали Анастасией. Очень незавидная судьба. Она выехала из Константинополя в Эдессу и пропала по дороге вместе с сыном. Бедный Вартан поседел в одну ночь и вскоре умер.

– А потом в городе вновь появился Самвел, – дополнил Венцелин. – С мальчиком лет семи-восьми.

– Про мальчика не скажу, – удивленно покосился на гостя князь. – Хотя при Самвеле жил какой-то юноша, которого он называл своим племянником. Но это, кажется, было позднее. А при чем здесь исмаилиты?

– Жена боярина Избора Гаста покинула Константинополь в сопровождении светлейшего Симона, служившего нотарием в одном из ведомств империи. А позже выяснилось, что под именем Симона скрывается совсем другой человек – Хусейн Кахини.

– Кахини? – приподнялся в кресле князь Торос. – Тот самый, что участвовал в убийстве румийского султана Мелик-Шаха?

– Да, – кивнул Венцелин. – У меня есть все основания полагать, князь, что почтенный Самвел, светлейший Симон и исмаилит Хусейн Кахини – это один и тот же человек. Я тоже поклялся его убить, но прежде хотел бы убедиться, что не ошибся в своих выводах. Кроме того, мне нужно найти пропавшего брата. Я обещал это отцу и сделаю все от меня зависящее, дабы сдержать слово.

– Ты сын Избора Гаста? – догадался Торос.

– Да, – не стал скрывать Венцелин. – Я пришел предупредить тебя, князь, чтобы ты был настороже.

– Ты опоздал с предупреждением, благородный Гаст, – вдруг прозвучал от порога насмешливый голос. – Князю Торосу осталось жить всего ничего.

Князь и рыцарь обернулись словно по команде. В дверях стоял человек в золотистой тунике, такого же цвета штанах и желтых сапогах.

– Что ты забыл в моих покоях, конюх?! – вспылил Торос.

– Я не конюх, – прозвучал спокойный ответ. – Я федави. Аллах уже вынес тебе приговор, князь, но даис Хусейн, движимый искренней к тебе симпатией, послал меня облегчить твою участь и прикончить, по возможности, без боли еще до того, как сюда ворвутся гвардейцы комита Иоанна Папа.

– Ты убил моих охранников федави, – укоризненно покачал головой Торос. – А ведь все они армяне. Соплеменники твоей матери.

– Мы теряем время, князь, – холодно бросил Ролан. – Твой дворец уже окружен. Сейчас сюда ворвутся люди Папа, охваченные злобой и страхом.

– И что ты мне предлагаешь, внук Вартана? – спросил Торос с усмешкой, – Принять легкую смерть из твоих рук?