Око за око

Тонкость и взвешенный баланс позиции Даниила поразительны. С одной стороны, зная, что сам Бог даровал Навуходоносору всю власть и могущество, он, тем не менее, не чувствует себя обязанным повиноваться Навуходоносору в каждой отдельной ситуаций. Скорее, он устанавливает пределы своего подчинения государству, потому что не существует пределов его подчинения Богу. Доктрина Даниила о божественном назначении человеческой власти не делает его пассивной пешкой, некритично повинующейся конкретному властителю, при котором он живет. Однако, с другой стороны, зная, что Вавилон был одним из «зверей» его видений, орудием зла и разрушений духовного характера, он все же продолжал свою ежедневную политическую деятельность на своем посту, сохраняя честность и свидетельствуя о высоком уровне национального менталитета. Доктрина Даниила о сатанинском влиянии на человеческие власти не заставила его отказаться от политической деятельности. Христианам необходимо подобное сбалансированное понимание политической и общественной ответственности в государствах, которые могут не признавать Бога, но все же остаются частью Божьего мира.

Определение власти

Характер и источник власти явно является ключевой проблемой в любой дискуссии о политике. Здесь, основываясь на обзоре политического богословия Израиля, я выдвину три тезиса.

Во–первых, вся власть принадлежит Господу. Ветхий Завет подчеркивает это столь же очевидно, сколь Новый Завет настаивает, что вся власть принадлежит Христу. И власть Бога относится ко всему существованию человека на земле. Поэтому вся власть человеческая вторична и производна. Наша склонность абсолютизировать человеческие власти должна постоянно разоблачаться и решительно отвергаться. Это, несомненно, относится как к человеческой власти, осуществляемой в народе Божьем, так и к сфере политической власти в государстве. Вся человеческая власть относительна и подотчетна Богу. Поэтому важен пророческий дар и служение.

Во–вторых, политическая власть исходит от Бога, а не только от людей. Это утверждается в различные периоды. Народ желает царя, но именно Бог дает его. И все же роль народа в этом немаловажна, так же как и немаловажна законность власти в глазах людей. Интересно, что народ часто играл ключевую роль в возведении или свержении царей, даже в истории назначенных Богом царей из династии Давида (напр., 4 Цар. 11, 17 и дал.; 14, 19–21). Но поскольку власть в действительности исходит от Бога, это устанавливает пределы назначенной или избранной власти, а также на выбор и поведение народа. В Ветхом Завете большинство имеет не больше божественных прав, чем монарх. Именно поэтому распределение и рассеяние могущества — благо, поскольку это оберегает отдельного человека или группу людей от захвата полной политической власти, которая, строго говоря, принадлежит только Богу.[209]

В–третьих, моделью политической власти является служение. «Моисей верен во всем доме Его, как служитель» — это не ветхозаветный текст (Евр. 3, 5), но израильтяне согласились бы с ним (см. Исх. 14, 31). Хоть Моисей и был величайшим вождем среди самых великих вождей в истории человечества, его можно было описать как «кротчайшего человека на земле» (Чис. 12, 3, курсив автора). Поэтому неудивительно, что закон о царе в Книге Второзакония строго запрещает царю возноситься над своими братьями; скорее, он должен подавать пример, воплощая требования и ценности закона (Втор. 17, 14–20). По сути, этот текст говорит, в большей или меньшей степени, что каким бы ни был царь в Израиле, он не должен уподобляться обычному земному царю, который владеет оружием (военный престиж), богатством (серебро и золото) или женами (гарем). В контексте того времени можно было задаться вопросом: а стоило ли вообще становиться царем на таких условиях? Модель Израиля на самом деле была совершенно иной. К сожалению, даже Давид едва ли соответствовал этой модели, а Соломон вовсе забыл о ней.

Образец политического руководства в Израиле наиболее лаконично представлен в совете, данном Ровоаму его старшими советниками, уже упоминавшемся выше в 3 Цар. 12, 7: «если ты на сей день будешь слугою народу сему и услужишь ему… то они будут твоими рабами на все дни». Царская власть предполагала взаимное служение. Та же мысль присуща общей метафоре о пастухе в применении к политическому руководству. Как мы уже отмечали, у пастуха ответственный труд, но низкий статус. Он существовал ради овец, которые не принадлежали ему, но за которых он отвечал перед их владельцем. Поэтому когда Иисус взял на себя роль благого пастыря, показал, что служение, а не положение ведет к подлинному величию, он восстанавливал истинно ветхозаветный взгляд на руководство и власть.

Бог и народы