Окоянов

Первые мысли о непостижимости отношений между жизнью и смертью стали приходить к нему во время боевых действий в Болгарии. В первой половине кампании Стеблов был прикомандирован к Рущукскому отряду в составе дополнительного госпиталя и попал в самое пекло сражений. Русские несли большие потери на подступах к Плевне, которую не могли взять четыре месяца. Турки бросили на защиту города свои отборные подразделения. Они сражались фанатично, с героическим надрывом, не боялись смерти.

Наши воевали по-другому. Повадка русского солдата была спокойной и уверенной. Он шел в атаку деловито, бесстрашно. Для него это была работа во исполнение христианского долга.

Тогда доктор Стеблов заметил, как преобразился на этой войне русский солдат. Из нижнего чина, который нес в гарнизонах одуряюще тупую службу, он превратился в воина, преисполненного высоким духом. Даже отношения между рядовыми и офицерами изменились. В них появилось уважение и взаимовыручка. Несмотря на неискоренимое воровство интендантов, идиотизм штабной путаницы и бесчеловечный армейский бюрократизм, это была армия чести.

В Болгарии Леониду Яковлевичу впервые пришло в голову, что такое состояние – не просто свойство праведной войны, а промысел Божий.

Другим удивительным для доктора явлением было чудесное выздоровление раненых, случавшееся у него на глазах много раз. Командующим войсками был цесаревич Александр Александрович, будущий император Александр Третий, человек по-настоящему верующий и отважный. Под его опекой в армии стали придавать должное внимание всем религиозным отправлениям. Перед боем обязательно служили молебен, солдаты имели возможность исповедоваться и причащаться в походных церквах, и это давало свои результаты. К концу войны Стеблова уже не удивляли случаи, когда штыковое прободение кишечника вопреки всем ожиданиям не переходило в перитонит, заживание глубоких ранений шло с непостижимой быстротой и люди снова в короткие сроки возвращались в строй.

Совершенно непостижимы были пределы выносливости солдат. Ничем другим, как помощью Духа Святого, он не мог объяснить их способность сутками идти через заснеженные перевалы, тащить на себе снаряжение, питаться впроголодь, не спать на холоде, а после этого с ходу вступать в бой и находить в себе силы для победы. Так было при взятии Адрианополя, когда измотанная, почерневшая от морозов и усталости русская армия спустилась в долину Марицы и без остановки пошла на этот стратегически важный город. Казалось, турки бежали не от штыков русских солдат, а от того зловещего хруста мерзлой грязи под сапогами этих призраков, который проникал в души и заставлял правоверных забыть про Султана и искать спасения в бегстве. Там, на войне, он научился перед каждой хирургической операцией творить молебен, потому что помощь Сил Небесных в его деле стала для него неоспорима.

Леонид Яковлевич вернулся из Болгарии с изменившимся взглядом на мир. Он воочию увидел на этой войне, что с помощью Бога человек может преображаться, что ему под силу чудеса и величие духа. Он решил рукоположиться в священники, чтобы помогать людям на этом пути. Потом пятнадцать лет Стеблов служил полковым священником, а в сорок пять лет уволился с военной службы и попросился к себе на родину, в Окоянов. Вот уже тридцать лет отец Лаврентий являлся настоятелем Покровского собора – красивейшего храма во всей южной нижегородчине.

То, что сегодня вызывало в отце Лаврентии страх и отчаяние, стало назревать лет двадцать назад, а в последние несколько лет обрушилось неудержимой лавиной.

Когда он приступил к служению в Покровском соборе, в глубинке Нижегородской губернии, отблески первых предреволюционных зарниц едва долетали сюда. Где-то в больших городах случались убийства царских сановников, то здесь, то там вспыхивали крестьянские бунты, волновались студенты. Но в целом Александр Третий держал власть уверенной рукой. А вот восхождение на трон Николая стало с самого начала сопровождаться несчастьями. Словно нечистая сила подстроила кровавую давку на Ходынском поле, которая открыла длинную череду народных бедствий. Настроения стали меняться к худшему, даже здесь, в провинции. Отцу Лаврентию это было хорошо видно по тому, что исповедовали ему прихожане.

Раньше случаи исповедания смертных грехов были редки. Убийства в уезде случались нечасто, в основном по пьянке в престольные праздники. Вытравление плодов было делом редчайшим. Женщины на это не шли. Правда, подкидыши появлялись в городе регулярно. Но с вытравлением этот грех не сравнить – не убийство все же. Другие же грехи – вроде воровства, ревнования, стяжательства и прочая и прочая – отца Лаврентия мало настораживали, так как были всегда и всегда будут, пока живет на земле грешная человеческая плоть.

Первые признаки неблагополучия появились во время прокладки через Окоянов железной дороги на Ромоданово.