Околдованная

Священная Седмица – это семь ближайших к полнолунию дней, а священны они для вервольфов, потому что именно в это время их магия вынуждает их обращаться. Обычно в эти дни стаи держатся особняком, чтобы случайно не навредить другим.

– Нет, – отвечаю. – Понятия не имею, о чем ты вообще. Что за ведьмы?

Сибил передергивает плечами:

– Известно, что ликантропы помечают укусом ведьм, попадающихся им ночью в этих лесах, – если, конечно, эти ведьмы не могут или не хотят их остановить.

– Что? – Я в ужасе. – Это правда?

Взгляд мой мечется по небу, разыскивая луну. Но ее, естественно, нет. Даже если бы деревья и облака не загораживали обзора, завтра новолуние, а следовательно, сейчас высматривать в небесах просто нечего.

– Именно так ликантропы подбирают себе пару. – Сибил лукаво улыбается. – Спроси сегодня какого-нибудь оборотня, как познакомились его родители. У некоторых из них матери – ведьмы.

Ведьмы, которые могут перекидываться в волков… если то, что она говорит, – правда.

– И не только ликантропы, – продолжает Сибил. – Рассказывают и о фейри, которые похищают из этих лесов себе невест.

– И от этих историй мне якобы должно стать лучше? Потому что теперь я знаю, что нужно беспокоиться не только из-за убийц, но еще из-за оборотней и фейри.

– Не забывай и о своей мстительной мумии, – игриво заявляет Сибил с широкой ухмылкой.

У меня разом портится настроение. Но зациклиться на мрачных мыслях я не успеваю – до нас уже доносится отдаленный шум музыки.

Проходим еще немного, а потом лес впереди светлеет, и между деревьями я вижу суперов, танцующих и просто тусующихся на небольшой поляне рядом с бревенчатым домом.

Добираемся до гуляк, и шар Сибил плывет вверх, присоединяясь к десяткам других таких же, излучающих свет оттенка магии своего создателя. Неземное зрелище, сразу напомнившее мне слова Сибил о том, что ночами, подобными этой, фейри похищают себе невест.

Меня пробирает дрожь.

Рядом Сибил бормочет:

– Пот, и соль, и терпкий страх, место холоду – в кустах.

И воздух больше не кажется мне прохладным. Он теплый и благоуханный.

– Всегда пожалуйста, – шепчет Сибил.

Улыбаюсь, качаю головой. Всегда забываю, как это здорово – открыто использовать магию. Я ведь привыкла жить среди людей и скрывать ее.

Мы с Сибил заходим в дом. Там много других ведьм и оборотней. Замечаю большую группу девушек из нашего дома и присоединяюсь к ним, а Сибил меж тем отправляется раздобыть нам выпивку.

Слушаю болтовню моих сестер по Ковену, обсуждающих, как же трудна программа обучения на подготовительных магических курсах, киваю в нужных местах, но собственное беспокойство отвлекает меня. Все это почему-то напоминает инсценировку «Красной Шапочки», только история перевернута с ног на голову, и волки не собираются нас есть – в отличие от того, что рыщет сейчас в лесах.

Снова вспоминаю убитую ведьму, вижу зияющую в ее груди рану…

– Я видела Кейна.

Чуть не подпрыгиваю, поскольку голос Сибил звучит у самого моего уха.

– Дева, Мать и Старуха, Сибил! – Я хватаюсь за сердце. – Ты меня напугала.

– Расслабься, Бауэрс. – Она сует мне в руку красный стаканчик. – Я не кусаюсь. В отличие от Кейна…

– Ты когда-нибудь прекратишь? – яростно шиплю я.

– Никогда, – шепчет она в ответ.

Пока говорю с Сибил, ловлю взгляд одной из стоящих напротив ведьм с почти болезненно симметричными чертами лица.

Я примерно на семьдесят пять процентов уверена, что это Кейси, ведьма из подозрительного колдовского круга. Она ответила на то мое сообщение, написав место и время «мероприятия».

Сейчас она небрежно машет мне, я отвечаю ей тем же, а мой желудок скручивает.

Мне действительно нужно поскорее найти приличную работу. А то на всякие мутные халтуры никаких нервов не хватит.

К нам подходит Ольга, потрясая буйными кудрями. Глаза у нее дикие.

– А где же Книга Последних Слов? – интересуется Сибил, окидывая ведьму взглядом. – Я думала, ты никогда с ней не расстаешься.

– Регистр, – поправляет ее Ольга. – Регистр Последних Слов. – Она поднимает стакан. – Мне не хотелось залить его пивом. Но я кое-что добавила туда с тех пор, как мы общались в последний раз…

Заставляю себя отвлечься от того, что она говорит. Обычно мне, как и любому другому, любопытно послушать о смерти, о последних словах и всем таком прочем, но сегодня мне это не нравится. Я уже и так на взводе.

Так что отхлебываю из стаканчика и, пока мои сестры по Ковену болтают, оглядываю помещение.

Дом двухэтажный, стою я в гостиной – и со своего места вижу двери комнат второго этажа. Большинство уже закрыты, и не требуется никаких сверхъестественных чувств, чтобы понять, что там за ними происходит.

Взгляд мой невольно перепрыгивает на группу ликантропов, стоящих на другом конце комнаты, у ревущего камина. Магия, исходящая от них, полупрозрачная и текстурированная, а не цветная и туманная. В центре группы – единственный и неповторимый Кейн Хэлловэй.