Околдованные в звериных шкурах

— Мам, мне там кое-кто понравился, — наконец выговорила Катерина.

— Ратко? — улыбнулась мама.

— Я же ничего не говорила такого… Как ты поняла, или это видно и тебе Волк или Кот рассказали? — встревожилась Катя.

— Нет, ничего мне никто не говорил. Просто я же и сама умею слушать и тебя знаю уже почти тринадцать лет от рождения, да и до твоего рождения тоже! — мама рассмеялась. — И хорошо, что понравился. Вроде он человек хороший.

Катерина счастливо вздохнула и потерлась носом о мамину руку. — Хороший.

— И волки меня в семью приняли…

— Не дураки, значит, твои волки, — рассмеялась мама.

— Мам, а как это так получается… Волк он же даже не человек, а такой, ну, действительно брат!

— Катюш, родственные связи очень важная штука, но когда тебя любят, это так же важно. И когда тебя очень сильно любят, становится уже второстепенно, есть ли родство или нет. Любовь заменяет кровные узы. Что ты так смущаешься этого слова? Любовь это не только то, что возникает между мужчиной и женщиной. Это и то, что между родителями и детьми, и то чувство, которое возникает между друзьями. Когда ты готов собой другого прикрыть. Нет выше любви, когда жизнь полагаешь за други своя. Это очень-очень старая формула любви, ей почти две тысячи лет. И самая мудрая, лучшая…

Всё воскресное утро Катерина помогала деду в саду. Ей нравилось потихоньку говорить с деревьями, а её дед улыбался про себя, когда видел, что ветки яблонь сами клонятся в руки его внучки-сказочницы.

Степан и Кир прибыли часов в десять утра, взъерошенные как два воробья, явно поссорившиеся.

— И чего опять? — Катерина пилила старый надломанный сук и даже не глядя на мальчишек могла определить, что они дуются друг на друга.

— А ты откуда знаешь? — не выдержал Степан.

— Чудаки, по вам же видно. Так чего?

— Слушай, ты же нас возьмешь опять, когда пойдешь? А то этот… — небрежный кивок на Кира. — Не верит. Сомневается он, видишь ли. Извел за утро!

— Степ, ну конечно возьму, как же я без вас! Я просто пропаду там. — Катерина подальше спрятала смех, и постаралась выглядеть очень серьезной. — Кир, я очень рада, что ты решил вернуться. И не бросаешь нас. — Кир багрово покраснел и начал усиленно разглядывать ножовку, которую Катерина отложила на время разговора. Степану стоило больших усилий не рассмеяться, наверное, помог грозный Катькин взгляд. — Кстати, а вы домашку сделали? — невпопад спросила Катерина и тут уж не выдержала и рассмеялась, видя как оба её одноклассника хлопают глазами и осознают, что домашка, она не то что не сделана, а даже не взята с собой! — Молодцы! Так держать! И ваши родители решат, что я на вас плохо влияю, и запретят нам общаться!

— Кааать, дай списать! Срочно! Хоть на листок, раз тетрадей нет! — заныли оба охламона.

— Я вас сколько раз просила? — нахмурилась Катерина, направляясь к дому. — Я ведь предупреждала! А, что с вами разговаривать! Ладно, последний раз!

Волк растянувшись на крыльце терема тихонько беседовал с Катиной мамой о Ратко и подслушивал нытье мальчишек, лихорадочно переписывающих математику.

— Хороший паренек. Я его предупредил, чтобы был предельно осторожен с Катериной, иначе пожалеет, что на свет родился. Но, он влюблен всерьез. И может быть очень полезен. В Лукоморье Катерина желанный приз. Какой правитель не захочет привязать к свой семье сказочницу? Тем более, что уже пошли слухи о том, что похитить её нельзя, очень уж потом плохо бывает похитителю. А так, сыновей-то, царевичей, княжьих детей там полным-полно. Для замужества она мала, но вот обручить очень даже многие хотели бы!

— Как царь Василий? — уточнила Катина мама.

— Точно. Он, кстати, не оставил свои планы. И вот если начнет настаивать, то рядом с Катериной очень к месту окажется такой паренек. По роду-племени никакому царю не уступит, княжество у них богатейшее, да у него и материнская вотчина имеется, собственная. Через год уже вступит во владение. Брат за него стеной стоит. Отец тоже уже. То есть весьма значимая фигура. Через такого не переступишь. И паренёк для своего возраста очень хорош в бою.

— А это тут при чём? — осторожно уточнила Катина мама.

— Ну, как же. На поединок запросто могут вызвать, — легко заявил Волк. — Если совсем край, я, конечно, сам займусь любым слишком настойчивым царьком. Но, я же к людям иду как Катин телохранитель. С таким царевичам не по чину биться. Нужен равный поединщик.

— Что-то ты меня пугаешь! Может, можно как-то попроще и поспокойнее? — заволновалась мама.

— Да это у вас это сложно и пугающе, а у нас вполне обыденно, — потянулся на гладких досках крыльца огромный Волк. — Не переживай. Катюша никак не пострадает. Ты же знаешь закон.

— И ты знаешь, но прикрываешь её собой, даже не зная, выживешь ли в результате и волнуешься всё время!

— Ну, это просто выше меня, — смутился Волк.

Тут над ними раздался треск и из распахнувшегося окна вывалился Баюн, который рухнул бы, если Жаруся не поймала его за шкирку и не поставила на крыльцо.

— И что вы там оба делали? — скривился Бурый.