Околдованные в звериных шкурах

— Ненавижу лыжи! — с выражением сказала Катька, открыв глаза и снимая объект ненависти.

— Куда? А ну, надевай обратно! — Степан орал и сердито сверкал глазами, нависнув над Катькой.

— И не подумаю! Лучше я полечу. А вы хоть на лыжах, хоть на снегоступах, я не возражаю! — Катерина стояла на своем! — Не буду!! — злые слезы высыхали на лице.

— Слушай, иди отдохни, а? — Кир присел на корточки рядом со обозленной Катериной и снизу вверх посмотрел на Степана. — Иди уже, а мы ещё разок попробуем.

Степан только посмеялся, пожелал им удачи и лихо укатился.

— Кать, ты не нервничай и не злись. На лыжах нам нужно уметь. Прикинь, если ты полетишь, и тебя какая-то мерзость пристрелит? Или мы, положим, на лыжах, а ты пешком, а надо быстро сматываться? Мы же тебя не бросим! Не сердись ты на этого крутого лыжника, его в горах учили, а мы сейчас с тобой не в горах, и учиться будем, как меня бабуля учила, ладно? — Кир говорил с ней, как с маленькой девочкой, и Катерине стало стыдно, действительно, они же идут вместе, иначе нет смысла. Да и Кир, конечно, удивил очень! Надо же как он умеет разговаривать!

К вечеру Катерина уже вполне уверенно шла по лыжне за Киром и даже спускалась с невысоких холмов.

— Кто бы мог подумать! Ты у нас тренер, оказывается. — Степан и хотел бы посмеяться, но был реально поражен.

— На неё кричать нельзя. И резко разговаривать нельзя, — спокойно пояснил Кир.

— Вот уж кто бы говорил! — не выдержал Степан.

— Ну, да. Ей от меня раньше доставалось, — покрутил головой Кир. — Но, знаешь, я тут выяснил, что на друзей вообще орать не хорошо, — он усмехнулся. — Правда?

Глава 20. Мама колдуна

— Хорошо! Отлично просто! Если ты так хочешь, давай прямо ночью выедем! Чтобы уж всё успеть! Чего мелочиться-то??? Можем прямо сейчас! — Кот очередной раз услыхал про то, что отправиться надо рано утром и раскричался на весь Дуб.

— Не ори! Уши от тебя болят! — Волк мотал головой и вздыхал.

— Тьфу на тебя, уши у него болят! А у меня бессонница от тебя! Я как подумаю, что мне рано вставать, организм пугается и уснуть не может! — Баюн сладко зевнул, заполз на печку, и несмотря на испуганный организм, мгновенно уснул.

— Во дает! — восхитился Степан шепотом. — Как кнопку нажал. Брык и дрыхнет!

— Не разбуди, а то этот организм орать будет до утра! — Кир покосился на приятеля.

Они оба ощутили, что тоже спать хотят и убрались по своим комнатам, а Катерина сидела на подоконнике у себя, и сна не было ни в одном глазу!

— Ты чего не спишь? — Волк бесшумно прокрался в комнату.

— А что-то совсем не хочется. Не могу про эту женщину забыть.

— Да, там странная история была. У нас такое иногда может быть с возрастом у ребенка. Сама, небось, помнишь. Да тот же Гвидон в Сказке о царе Салтане вырос стремительно в своей бочке. И не только он. Но, вот матери-то в таких случаях не старятся. А тут никто ничего и не понял.

— А отец-колдун не мог что-то устроить? — Катерина размышляла о молодой и очень красивой девушке, за пять лет ставшей старше на двадцать пять!

— Он как раз много чего мог, в том числе и такое, но зачем? Ладно, постарайся уснуть, а то завтра день опять сложный. Ох, и не люблю я, когда ты в туман идешь!

— Не ворчи. И не переживай. — Катерина слезла с подоконника, и открыла окно. — Странно, холодно, зима, а уже как будто весной пахнет!

— Правильно, а не странно. Ветер меняется. И весна тут действительно не за горами. — Волк принюхался и кивнул.

Рано утром Катерина проснулась мгновенно, хотя уснула поздно. В горнице уже слышался шум, чье-то явственное ворчание, и, наконец, грохот.

— Я же тебе говорил, говорил, да? — Баюн сердито смотрел на опрокинутую лавку, которая перебирала в воздухе ножками, стараясь перевернуться в нормальное положение. — Я предупреждал, что мой организм этого не выносит!

— Ты много раз говорил, что организм пугается, и уснуть не может. И ни разу не предупреждал о том, что этот самый твой организм падает с печки и пугает лавки. — Волк откровенно потешался над Баюном, потиравшим пушистый бок.

— Тьфу, фррр. — Кот сердился, Степан откровенно хохотал в дверях своей комнаты, а Кир помогал несчастной лавке перевернуться обратно, хозяйственно отряхивая её спинку.

Катерина улыбалась, ей не очень хотелось ехать в туман, она волновалась каждый раз, как перед контрольной, но уж очень забавно фырчал Баюн и потихоньку переставляя ножки, пятилась к печке перевернутая в нормальное положение лавка.

Катерина летела на Волке, со спины уютно привалился Баюн и, разумеется, спал всю дорогу. Мальчишки ехали на Сивке, Жаруся неутомимо болтала с Катериной, рассказывая об успехах дочки во дворце Полоза.

— Кот, а Кот? Он, что, до сих пор дрыхнет? Кать, толкни его, а? — Волк покосился через плечо.

— Баюша, Волк зовет! — Катерина толкать Кота, конечно не стала, а погладила толстую пушистую лапу.

— Пусть придет завтра, — пробормотал Баюн. — А? Чего? — он проснулся и осознал себя на Волке высоко в небе. — Как я вот эти полеты не люблю! Кто бы знал!