Окончательный вывод

Ответ. Да. Джимми Вейл. Он похитил сам себя. Привлек к похищению кого-то еще, кто выдавал себя по телефону за мистера Нэппа. Сам решил не рисковать, ведь жена вполне могла узнать его голос. Быть может, именно он забрал сумку с деньгами – и прикончил Дину Атли. Ну да, этот вариант опровергает версию насчет мистера Нэппа из предыдущего ответа, но мы же не в суде, верно? Джимми улизнул из нашего кабинета, услышав, как Вулф сказал миссис Вейл, что мы подозреваем Дину. Он просил жену образумиться, когда та стала показывать записки из телефонных книг. Он попытался отнять эти записки у меня. В целом вел себя странновато и все твердил, что необходимо молчать до пятницы.

Вопрос. Зачем он вовлек Дину?

Ответ. Невозможно установить. Сразу с десяток причин рисуется.

Вопрос. А разумно ли было привлекать Дину к печатанию посланий?

Ответ. В том состоянии рассудка, в котором пребывала миссис Вейл после первого письма, она ни за что не стала бы проверять машинопись. Это Джимми знал твердо. Вернувшись, он изыскал бы способ уничтожить послания. Сказал бы, что обещал мистеру Нэппу, например, и боится нарушить обещание. Печатать-то их все равно пришлось, а покупать или арендовать другую машинку было рискованно. Зато домашняя при условии, что потом записки будут уничтожены, – просто идеальное решение. Да, недаром он так рвался отобрать у меня эти послания.

Вопрос. Могут ли скрываться под личиной мистера Нэппа Ральф Перселл, Эндрю Фрост или Ноэль Теддер?

Ответ. Нет. Миссис Вейл хорошо знакомы их голоса.

Вопрос. В пятницу, если не раньше, Джимми придется во всем якобы сознаться. Где и как его похитили, где держали и как освободили. На него насядут и копы, и ФБР, так не попадет ли он впросак со своими выдумками?

Ответ. Нет. Он скажет, что ему завязали глаза, поэтому он понятия не имеет, куда его отвезли и где держали. А прошлой ночью или рано утром его куда-то вывезли и попросту отпустили.

Вопрос. Ну и как тогда полиция раскроет это дело, чтобы догадки Арчи подтвердились и он получил заслуженную медаль? Идеи есть?

Я бился над последним вопросом, когда задребезжал лифт. Вулф вошел в кабинет, уселся за свой стол и бросил:

– Докладывай.

Я спустил ноги со стола и выпрямился:

– Слушаюсь, сэр. Убитая – Дина Атли. Я сказал окружному прокурору Кларку Хобарту, что видел ее вчера днем, когда она приходила к нам в связи с делом, порученным вам миссис Вейл. Когда он спросил, что это за дело, с моей стороны было бы невежливо откровенно его послать. И я сказал, что сначала пусть он поделится обстоятельствами ее гибели, я все передам вам, а вы уже решите, как поступить дальше. Пересказывать его ответы не буду, вы же заявили, что нас эти обстоятельства нисколько не интересуют. Также я уведомил миссис Вейл и подтвердил, что мы будем молчать до одиннадцати утра пятницы.

На этом я развернулся, вставил в свою пишущую машинку бумагу и копирку, достал из кармана блокнот, положил перед собой и забарабанил по клавишам. Гармония! Как на духу – изрядно помогает, когда двое людей, вроде нас с Вулфом, понимают друг друга. Он знал, что я слишком упрям, чтобы что-то добавить без прямого распоряжения, а я знал, что он чересчур заносчив, чтобы такое распоряжение отдать. Естественно, от меня при этом требовалось работать, нельзя просто сидеть и наслаждаться своим упрямством. Я напечатал по заметкам из блокнота тексты двух записок и собственные размышления, затем достал из сейфа письмо мистера Нэппа, доставленное по почте. Скорее всего, Джимми Вейл захочет его вернуть, а нам, совершенно не исключено, подобное доказательство сильно пригодится. Я прицепил листок к своему блокноту, поставил тот стоймя у спинки кресла, взял фотоаппарат «толленс» – с ним я наловчился снимать – и сделал с десяток фотографий. Все это время Вулф, разумеется, не отрывал взгляда от книги, которую читал. Я сунул письмо обратно в сейф, убрал фотоаппарат и сунул пленку в ящик стола. Тут в дверь позвонили.

Я вышел в прихожую, посмотрел в одностороннюю стеклянную панель и пошел доложить Вулфу:

– Извините, что отрываю от дел, но пришел Бен Дайкс, начальник отдела детективов округа Уэстчестер. Мы с ним сегодня уже сталкивались. Он немного растолстел с той поры, как вы видели его в доме Джеймса Ю. Сперлинга под Чаппакуа[3].

Вулф дочитал предложение, прежде чем повернуть голову:

– Проклятье! Мне обязательно его принимать?

– Вовсе нет. Могу сказать, что нам не интересно. Глядишь, через недельку-другую они все равно впадут в отчаяние и притащат нас в Уайт-Плейнс по ордеру.

– Этого ты не докладывал.

– Я доложил ровно то, что вы хотели услышать.

– Не суемудрствуй. Ладно, впусти его.

Подходя к двери, я сделал мысленную пометку: посмотреть в словаре значение слова «суемудрствовать». Эта привычка Вулфа обрывать беседу словечком, которого, о чем он отлично знал, я никогда прежде не слышал, тоже была, полагаю, суемудрием. Я открыл дверь, сообщил Дайксу, что мы его ждали (ничуть не соврал, заметьте), принял пальто и шляпу и проводил в кабинет. Сделав три шага, он огляделся: