Окончательный вывод

– Мило. Очень мило, когда тебя наконец впустили. Должно быть, вы меня не помните, мистер Вулф.

Вулф ответил, что помнит, и пригласил садиться. Дайкс опустился в красное кожаное кресло.

– Я счел, что могу обойтись без помощи местных офицеров. Мне требуется всего-навсего кое-что уточнить. Гудвин рассказал вам о Дине Атли, верно? Насколько нам было известно, он последний видел ее живой, когда она приходила к вам вчера днем. Но я успел переговорить с двоими, кто видел ее после этого. Вы же знаете, как это бывает с расследованием убийства – надо с чего-то начинать, чем я, собственно, и занимаюсь. Быть может, вы мне поможете. По словам Гудвина, Дина Атли приходила к вам по поручению миссис Вейл. Это так?

– Да.

– Я не собираюсь спрашивать, для чего вас наняла миссис Вейл. Это все строго конфиденциально, понятно. Меня интересует Дина Атли. Я даже не спрашиваю, что вы ей сказали. Но прошу: поделитесь тем, что она сказала вам. Это может быть важным, ведь ее убили через восемь-девять часов. Итак, что она сказала?

Уголки рта Вулфа чуть приподнялись.

– Восхитительно! – объявил он. – Какой умелый, какой восхитительный типаж!

Дайкс достал из кармана блокнот:

– Это она так сказала?

– Нет, это я так говорю. Вы сформулировали и замаскировали свой вопрос просто великолепно, не придерешься. Восхитительно! Поэтому можете рассчитывать на ту же краткость и четкость с моей стороны. – Вулф повел ладонью над столом. – Увы, мистер Дайкс, я не могу передать вам суть вчерашних ответов мисс Атли, не раскрывая секретов миссис Вейл. Разумеется, это не адвокатская тайна, я ведь детектив, а не юрист. Если рассказанное миссис Вейл значимо для вашего расследования, эти сведения я придерживаю на свой страх и риск. Насколько они значимы, судить в состоянии я один, вы же не ведаете, что именно она мне рассказала. Так вот, я считаю, что эти сведения для вас будут лишними.

– Значит, придерживаете?

– Да.

– Отказываетесь сообщить, что конкретно Дина Атли сказала вам вчера?

– Да.

– И не признаетесь, зачем она вообще приходила?

– Нет.

– Ну, вам виднее, шея-то ваша. – Дайкс встал и огляделся по сторонам. – Миленькое местечко. Было приятно повидаться снова. – Он направился к двери, и я последовал за ним в прихожую; когда я вручал ему пальто, он заметил: – Гудвин, свою шею вы тоже подставляете.

Я поблагодарил за предупреждение, отдал шляпу и попросил передать наилучшие пожелания капитану Сондерсу.

Когда я вернулся в кабинет, Вулф успел снова углубиться в книгу. Он вечно строит из себя упрямого осла, но порой его упрямство попросту зашкаливает. Где, когда и как погибла Дина Атли, он по-прежнему не знал, хотя понимал, что я это знаю, и не имел ни малейшего представления о том, сильно ли рискует, желая заработать остаток от гонорара в шестьдесят тысяч, однако не собирался признаваться в собственной гордыне. Не желал признавать, что ему интересно, ибо ранее повел себя как ребенок и успел отмахнуться от этих подробностей.

За обедом, поглощая чертовски вкусные жаренные на гриле почки ягненка под соусом, который они с Фрицем придумали, Вулф пустился в объяснения по поводу того, почему применительно к любому человеческому сообществу достаточно знать, чем эти люди питались или питаются. Если ты это выяснил, остальное – культуру, философию, мораль, политику, все на свете – можно вывести логически. Я наслаждался едой – почки нежные и сочные, а с соусом Фриц и подавно превзошел сам себя – и гадал, получится ли посредством логики описать личность Вулфа по тому, что он съел за последние десять лет. Логика подсказывала, что он давно должен был сыграть в ящик.

После обеда я ушел из дому. По средам мы играли в покер, а в ту среду хозяином выпало быть Солу Пензеру, проживавшему в квартире, рассчитанной на одного человека, на верхнем этаже перестроенного дома на Тридцать восьмой улице, между Лексингтон-авеню и Третьей авеню. Вы, читатель, встретитесь с Солом чуть позже. А если уже встречались с ним, то поймете, почему мне хотелось отнять у него час времени, обрисовать ему положение дел и спросить, согласен ли он с моими выводами насчет Джимми Вейла. Пожалуй, даже к лучшему, что такой возможности не представилось: согласись Сол со мной, пришлось бы принимать некое решение – из моих домыслов эти выводы превратились бы в обоснованное предположение. По настоянию Джимми Вейла мы обязались молчать до пятницы. Если это он убил Дину Атли, по его прихоти мы выставляем себя на посмешище. Вулфу-то все равно, а мне-то каково? Эти размышления здорово мешали играть. С Солом я ничего обсудить не мог, поскольку за столом присутствовали еще четверо. Сол, подмечающий буквально все, сразу понял, что мыслями я далеко, и принялся подшучивать надо мной. Ему самому шуточки играть ничуть не мешали. Обычно он выигрывает, а тем вечером разнес меня в пух и прах. Когда мы закончили, как положено, около двух ночи, он заграбастал больше сотни моих кровных долларов, и в таком настроении я не захотел оставаться и общаться наедине со старым, закадычным другом.