Окоо судьбы (СИ)

Не дави на меня, человечек! яростно выдохнула хэльве, вскочив на ноги и раскинув крылья так, что в просторной лаборатории сразу стало тесно. –Это его выбор…но почему никто не уничтожил тех, кто пленил его? Наказание хэльве может осуществляться лишь его народом. Человечишки не имеют права даже касаться…

Да неужели! ехидством в голосе волшебника можно было резать металл. –И это говорит мне хэльве, которая в поисках удовольствий снизошла до того, что делит ложе с человечишкой!

Он едва успел уклониться от свистнувшей мимо серебристой молнии.

Хэльве, которая так ненавидит скуку, что готова развязать войну, лишь бы не испытывать её! хладнокровно продолжил волшебник, в красивом прыжке уходя от череды молний, разрезавших пространство и едва не зацепивших его самого.

Заткнись! пронзительно взвизгнула Аллорет, с такой силой швыряя каменную скульптуру-горгулью о каменный же пол, что от скульптуры осталась только пыль. –Заткнись, ублюдок! Жалкая капля змеиной крови не дает тебе никакого права вмешиваться в дела хэльве! И тем более, судить!

-Но разве я не прав? Скажи, что не прав!

Женщина внезапно без сил опустилась на каменный пол и разрыдалась. Мирддин тяжело поднялся из-за стола, отряхивая с одежды пыль и обломки камня.

Да, я полукровка, как и многие из ныне живущих, волшебник мягко обнял рыдающую хэльвианку и помог ей перебраться в кресло. –И поверь, это помогает взглянуть на жизнь и мир со всех сторон. Твой муж понял это раньше, чем я, чем кто либо.

-Мирддин…я не хочу такой судьбы для него…

-Знаю…несмотря ни на что, ты все ещё любишь его. Я только молюсь, чтобы не было слишком поздно.

-Поздно? О чем ты?

-О том, что час битвы близок…и кто знает, как обернется все…

Другой Орфей вновь поет, и

Любит, и плачет, и умирает.

Новый Улисс вновь покидает

Калипсо ради родных берегов.

Шелли

Голова кружится и сердце срывается адской болью в груди. И словно в кошмарном сне он видит юное прекрасное лицо…мертвое лицо рядом с собой. Мордред не сразу понимает, что это та, с которой он делил ложе и душу, которой всего себя отдавал, погружаясь в тепло и нежность её любви. И теперь рядом с ним на ложе лишь её пустая оболочка…

Мордред сел, дрожа всем телом, глядя на недвижимое тело, на закоченелые крылья и черные губы, прокушенные от адской боли. Но почему? Почему она не разбудила его? И тут же ответ, разорвавший мир пополам. Не хотела его тревожить…надеялась, что боль пройдет…

Хел! хриплым, душераздирающим стоном.

Но как? Ведь они не пили ничего! И не ели! Они возлегли лишь только пришли в их хижину! Небо, небо, как позволяешь ты свершиться такому?

Мордред с трудом поднялся, дрожа всем телом, пытаясь непослушными руками приподнять уже закостеневшее в смертной судороге тело любимой. Где-то в самое глубине рождалось темное, захлестывающее рассудок безумие. Боль существа, у которого отняли самое драгоценное, самое желанное…

Отчаянный пронзительный крик разорвал серые небеса…

Аллорет со стоном уронила голову на руки. Только что она ворвалась в лабораторию Мирддина, сама не своя от отчаяния, ярости и страха.

Сядь, Леди Аллорет! волшебник торопливо налил в лазуритовую чашечку темной густой жидкости и сунул в руки хэльвианки. –Расскажи, что случилось.

Аллорет осушила чашку. Её била нервная дрожь. Пару раз она пыталась заговорить, но прошло немало времени прежде, чем ей удалось все же взять себя в руки.

Убита Хеллиг… выдавила она из сведенного судорогой горла. –Мордред ведет войско на поле битвы. -Что мы можем сделать теперь? Как можем изменить то, что видели?

-Мы не можем изменить, – угрюмо произнес маг, расхаживая по комнате. Потом лицо его внезапно осветилось. Он бросился к столу и принялся листать и перебирать какие-то свитки. Когда он повернулся к Аллорет, глаза его сверкали.

-Госпожа, – произнес он, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, – есть один вариант…Он не изменит ничего из того, что уже сотворено, но он поможет в будущем спасти твоего мужа…

О чем ты? Аллорет едва подавила желание вскочить. –Говори, человечек!

Не обратив внимание на презрение, Мирддин принялся лихорадочно шарить по полкам. Уронив пару склянок и разбив прибор для определения высоты звезд, он наконец добыл то, что искал. Это был крошечный ковчежец, в каких носились мощи святых. Но внутри, когда Мирддин открыл его, были лишь три каменных крошки, лазуритовая, сердоликовая и аметистовая.

Что это? женское любопытство оказалось сильнее высокомерия. Мирддин бережно распутал тоненькую золотую цепочку и аккуратно надел на шею удивленной Аллорет.

-А теперь…правда ли ты желаешь спасти Эйлиеса? Ответь мне, что готова ты сделать для этого?

Аллорет осторожно коснулась прелестного ковчежца. Когда она подняла голову, глаза её были влажны.

-Я сделаю все, что в моих силах, Мирддин…