Окопная правда чеченской войны

Куда бы меня ни привозили, всюду были попытки превратить меня в верующего мусульманина. Это было такое психическое давление, просто страшно. Все я выдерживал, вот этого не выдерживал. За принятие ислама они не обещали освобождения, просто говорили, что веры к тебе больше будет. Мы тебе, говорят, начнем доверять, а пока все, что ты говоришь — вранье, ты неправду говоришь. Все время говорили: ты согласись, начни молиться. Об том — ежеминутно. Надо, мол, образумиться. Аллах сидит за седьмым небом на троне (это он мне объясняет!) и на троне у него написаны слова: «Воистину моя милость превосходит жестокость». Вот если ты примешь ислам, то он смилостивится, и простит тебе, хоть ты и враг Чечни и Кавказа. И ты попадешь в рай. У Радуева был другой теоретик. Подвел меня к печке, показывает на огонь. Видишь, говорит, в этом пламени можно заснуть спокойно, а в аду, куда ты попадешь, у тебя будет мозг кипеть, и ты не умрешь и вечно будешь мучиться в страшной жаре. Поэтому, прими ислам.

Там один русский был, который называл себя украинцем. Он до сих пор у них как раб. Хуже раба. Он обрезание себе сделал, чтобы ему верили. Взял кухонный нож, водки выпил и отрезал… Я думал, что умрет он. Действительно, мучился, бледный, штаны не мог одеть, чем-то прикрыл себя… У Радуева видел двух русских пленных. Тоже дрова таскают, печки топят, пищу готовят. Солдаты. Их все видят! А какая-то комиссия ищет военнопленных! Да они открыто ходят! Все видят, что они русские, знают, что они солдаты (одежда на них не американская, а разорванные солдатские хэбэ). В Кремле говорят: «Мы не можем найти наших солдат». Да их искать не надо!

Среди варваров (2)

У бандитов развит военный психоз. Психологически они готовы идти на любое преступление. Меня спрашивают: ты когда-нибудь убивал человека? — Нет. — Голову отрезал? — Нет. — Ну-у, это такой кайф! Это такой кайф! Ты не знаешь! У нас и не известно, что пленных в Чечне, даже тех, кто сдался добровольно, не только расстреливали. Им отрезали головы. Делали это перед строем, а тех, кто терял сознание, тоже убивали. Не говорили у нас и о том, что очень многих пленных живыми закопали в землю. Мне показали дом, где два брата во время войны занимались только этим. Закапывали живыми в землю. Показывали мне одного — такой симпатичный на вид. Говорят, он 70 голов отрезал. Взахлеб рассказывают, как они разрывали пленного снайпера, привязав его за ноги к двум машинам. У них это все заснято на пленках. Причем снимали все это журналисты из Москвы, а потом отдавали или продавали пленки чеченцам. Я часто спрашивал у чеченцев, читал ли кто-нибудь из них Коран? Никто не читал. Они говорили, что и не надо его читать. Потому что Коран, якобы, написал Аллах, а Аллаху надо верить. Эти бандиты пять раз в день делают намаз, но в то же время любой из них пойдет и отрежет голову человеку. Даже абсолютно ни в чем невинному.

Они говорят, что не пьют. Я был у Радуева — пили. Коран им запрещает и курить. Когда заместитель Хаттаба пришел в дом, где меня содержали, и увидел у охраны карты, он схватил их и изорвал — Коран запрещает. Потом достали другие. Анашу и гашиш постоянно курят.

Ко мне однажды один боевик зашел бутылку водки распить. К тебе, говорит, никто не ходит, а то узнают — плохо будет. Говорит: у меня плохое настроение, вчера убил там одного своего… А зачем убил? Аллах, воля Аллаха. Заспорили, пулемет схватил — и убил. Я говорю, что, кровная месть теперь? Нет, говорит, Салман сказал, что никто меня не тронет. Я-то причем? Если б не воля Аллаха, я на курок бы не нажал.

Чеченское телевидение ежедневно передает войну и песни. Главный певец, который их сочинял, был убит в Одессе. Но успел несколько сотен сочинить. Одна «Боря-алкаш», ее каждый день передают по телевидению. Культ насилия, войны. И картины одни и те же, которые наснимали во время боев — их смотрят и смотрят. Все время спят в одежде, пулемет рядом. В квартиру пришел — пулемет ставит рядом и нацеливает в дверь, сам лег на пол и спит. Однажды один боевик зашел ко мне с пулеметом и говорит: если я сегодня кого-нибудь не убью, мне будет очень плохо. Пустил очередь по стене, потом выбежал на улицу, расстрелял там какую-то птичку. На другой день говорит: вчера у меня было желание убить тебя, надоело с тобой возиться.