Окопники

— Только что собирались, — опередил её Гуркин. Отцепив висевшую на ремне флягу, он налил в крышечку немного спирту и протянул ее комбату.

— За удачу, — сказал Бурцев и, запрокинув голову, выпил одним глотком. И как раз в это время заметил торопливо бегущего к оврагу Голубева.

— Едут, — с трудом переводя дыхание, выпалил лейтенант. — Судя по всему, колонна большая.

— Наконец-то, оживился Бурцев. — Откровенно говоря, я боялся, что они ночью не появятся. А нам дорог каждый час.

Он прислушался и в ночной тишине отчетливо уловил далекий надрывный рев моторов.

— Передайте: всем приготовиться, — приказал Бурцев и стал напряженно всматриваться в сторону дороги.

На вершине холма появились выкрашенный в белый цвет бронетранспортер и следом за ним несколько мотоциклистов. Проехав метров двести, они остановились. Дверка бронетранспортера открылась, и на дорогу выпрыгнул высокий сухопарый немец. Осмотревшись по сторонам, он не спеша прошел к занесенному снегом кювету и повернулся спиной к ветру. Двое мотоциклов последовали его примеру.

Еще несколько минут они стояли у транспортера, прикуривая по очереди от зажигалки. От разгоревшихся сигарет летели искры.

— Как будто у себя дома, — процедил сквозь зубы Голубев и крепко выругался.

— Видать, еще не попадали в переплет, — заметил

Гуркин.

Бронетранспортер вновь тронулся, медленно спускаясь со склона. Следом за ним покатили мотоциклы с колясками. В каждой из них сидели солдаты с укрепленными на треногах ручными пулеметами.

Вскоре на том самом месте, где только что стоял бронетранспортер, появился грузовик с высоким кузовом, крытым брезентом. За ним — второй, третий. Это были широкие тупорылые «шкоды» с белыми усами — ориентирами, укрепленными на передних крыльях возле радиаторов. На прицепе у каждой были противотанковые пушки. В крытых кузовах, где мерцали огоньки сигарет, сидели расчеты. Машины шли почти впритирку одна за другой, и от гула и тяжести, словно в ознобе, мелко вздрагивали деревья.

Насчитав уже более тридцати автомашин с орудиями, Гуркин вопросительно посмотрел на комбата, как бы спрашивая — справимся ли с такой силищей?

— По — видимому, усиленный противотанковый дивизион, — поняв его взгляд, заметил Бурцев. — Орудия они развернуть не успеют, а с расчетами мы разделаемся быстро. Главное, чтоб там, впереди, наши вовремя взорвали мост…

Минуты тянулись как вечность. Поглядывая на часы, Голубев не спускал глаз с проходившей по дороге автоколонны. Сухой морозный воздух пропитался запахом бензина и гари.

«Кажется, все», — отметил про себя Голубев, когда на вершине холма появился бронетранспортер с мотоциклистами — точно такой же, что шел в голове колонны.

Разведчики по цепочке доложили: «Колонна кончилась. На дороге к лесу машин больше нет». Бурцев выпрямился и, обращаясь к Гуркину, скомандовал: «Взрыв!»

Командир роты поджег бикфордов шнур и, увидев, как на снегу запульсировала синеватая искрящаяся струя, впился глазами в движущийся по дороге транспортер. Секунда… три… пять…

Наконец, над дорогой взметнулся высокий огненный смерч. Словно натолкнувшись на что-то, транспортер неуклюже подпрыгнул и, объятый пламенем, тяжело рухнул на землю.

В тот же миг лес содрогнулся от множества оглушительных взрывов, пулеметных и автоматных очередей. Над дорогой поднялись густые клубы черного дыма. Машины, которые с ходу налетали на мины, тут же вспыхивали огненными султанами, окрашивая снег и деревья в багровокрасный цвет. Те, что мчались следом, не успев затормозить, с треском врезались в них и тоже загорались одна за другой, обрастая языками пламени. Из пылающих кузовов темной бесформенной массой, давя и подминая друг друга, выпрыгивали на дорогу обезумевшие от страха немцы, вскакивали и снова падали, скошенные шквальным огнем пограничников. В первые мгновения со стороны автоколонны не раздалось ни одного ответного выстрела. Но вот прошла минута — другая, и из-под колес изуродованных машин, из кюветов замелькали вспышки выстрелов.

Наблюдавший за боем Бурцев понял, что стоит упустить какие-то секунды — и оставшиеся в живых немцы придут в себя, залягут вдоль противоположной опушки леса, и тогда их оттуда нелегко будет выбить. Взглянув на лежащего рядом командира роты, он подал ему знак, выхватив пистолет, громко крикнул:

— В атаку! За мной!

Первым следом за комбатом бросились Гуркин и не отстававший от него ни на шаг Чикунда. За ними поднялись остальные бойцы роты. Дым первых взрывов рассеялся, и вокруг стало светло, как днем. Теперь было видно, как среди деревьев, утопая в глубоком снегу, метались одинокие фигуры немцев, беспорядочно отстреливаясь из автоматов.

Бурцев, заметив впереди немецкого пулеметчика, припал к дереву, чтобы перезарядить пистолет. И как раз в это время недалеко от него упала граната.

Раньше всех опасность заметил Чикунда. Поняв, что вот — вот раздастся взрыв, он бросился к комбату и закрыл его своим телом. В ту же секунду взметнулся черный смерч, заслонивший на мгновение бежавших в атаку бойцов.