Окопники

Здесь облако в небе плывет
надо мною, как память, плывет
и не тает
вдали.
И город прекрасный спускается
к морю.
И волны
качают
мои корабли.
Я воздух морской, задыхаясь,
глотаю.
Отчизна!
Любимая с детства земля!
Над бухтой
не белая чайка взлетает.
Взлетает
крылатая юность моя.
Под нею —
из пепла поднявшийся город.
Под нею —
цветы из горевшей земли.
Огнем и металлом пропахшие
годы перо опалили,
крыло не сожгли.
Лети ж, моя юность!
Как прежде, как прежде,
навстречу взлетающей в небо
волне,
навстречу
любви и навстречу
надежде,
навстречу
всему, что завещано мне.
Завещано теми, кого
именую как правду,
как совесть твою и мою.
Завещано
боем
за землю родную, завещано
павшими в правом бою.
Они завещали: Воспой эту землю,
когда отшумит, отгрохочетвойна.
Шумящие волны,
— шумящую зелень и ветер…
В нем наши
шумят имена.
Воспой эту землю,
где детство и юность,
где мама с порога
глядела нам вслед, воспой
это солнце приморского
юга и море,
роднее которого нет.
Фашистская пуля
меня миновала.
Я вышел из этого боя
живой.
Но все,
что мне эта война
завещала,
до мига
последнего будет со мной.
И облако то, что плывет
надо мною, и эти
цветущие
в мае
края,
и город,
Что с неба
спускается к морю.
Любовь моя…
Родина…
Память моя!

ТРУБАЧ

Ковыли, ковыли…
И дороги в пыли.
И летят
в ковылях
эскадроны вдали.
Скачут к счастью бойцы.
И клинки их остры.
А ночами горят
золотые костры.
И горят два костра,
два костра по ночам в двух огромных,
в двух синих глазах трубача.
Что он видел
в семнадцать мальчишеских лет?
Видел алый закат,
видел синий рассвет.
Перекоп да Сиваш,
речку Дон да Ростов,
да вот это
горячее пламя костров, да девчонку,
что пулей убили в селе.
Вот и все,
что он видел
на этой земле.
От костра поутру
разлетится зола.
Может, завтра
его самого
из седла
выбьет жаркий, свинец.
И настанет конец.
Все свинцу безразлично.
На то и свинец.
И с горячей
кровавою струйкой на лбу он прошепчет:
— Трубу… подберите трубу…
Но промчатся товарищи
в сизом дыму.
Только конь одинокий
вернется к нему.
Будет тихо вокруг.
Будет облако плыть.
Будет ласковый ветер
вихры шевелить.
Да труба
будет ярко на солнце гореть.
И хотела б запеть,
да не сможет запеть.
Но пока еще жив он.
И жив его конь.
И обнявши коня,
он глядит на огонь.
И взлетают,
и мечутся
искры в кострах.
И горят два костра
в его синих глазах.
И гряду щее счастье
мерцает вдали.
И склоняются
в лу нной дали
ковыли.

ДОЖДИСЬ, РОДНАЯ