Оковы Чести I

Они занимались привычным им непристойностью в нижней комнате монетного дворца, где пылилась готическая мебель. Некогда здание монетного двора служило народу борделем, пока Император не решил выгнать непристойные заведения подальше от дворца. Пыль и зловонный запах, которым была пропитана каждая вещь в этой тёмной комнатушке, не мешала любовникам наслаждаться тут почти каждый день недели. Всё же им было куда приятнее делать это вне дома, ни в безопасности, ни в чистоте. Там, куда в любую секунду могут зайти надсмотрщики сейфов и складов.

– Наверное, в этом тебе нет равных!

За окном послышался гул рога. Послышались множественные цоканья копыт и нескончаемое ржание лошадей. Роберт остановился и выглянул на свою любовницу. Они вопросительно смотрели друг на друга.

– Десять часов вечера! Какого чёрта? – возмутился Роберт.

– Неважно, продолжай! – он запихнула его обратно.

Теперь со звуком рога, цоканьем копыт и ржанием лошадей, добавились и бренчания доспехов, и выкрики людей. Вопреки страстного желания продолжить, девушка всё-таки вскочила с кровати и двинулась к окну без всякого изящества, так любимого Робертом. Она дёрнула старую шторку с окна и уставилась на улицу.

Главная площадь пылала от бесчисленных фонарей, горевших над макушками зевак, вылезавших со всех переулков и улиц. Гвардейцы ходили перед толпами зевак, создавая собой некую границу, за которую им лучше не выходить.

– Его высочество, принц Соломон! – раздался громкий крик капитана гвардии. – Расступитесь перед вратами в замок! Немедля! Гвардия, занять места у врат!

Роберт застегнул пуговицу на рубашке и прижался к своей возлюбленной, со злостью, смотрящей в окно.

По главной Аллеи, верхом на белом коне, ехал Соломон в почтительном сопровождении двух рыцарей; за ними плелись остальные рыцари, что ромбом окружали Начальника Тайных Служб, эльфийку и Люциуса; за ромбом из рыцарей шёл отряд из сорока гвардейцев, державших в руках квадратные щиты и копья.

Соломон и его сопровождение въехали на главную площадь и встали прямо перед капитаном гвардии. Лицо Соломон было суровым и ничего не выражало, кроме лёгкой раздражительности. Правый глаз был прикрыт чёлкой, а другой голубой хмуро смотрел на капитана из сероватых синяков, видимо полученных из-за бессонницы.

– Ваше высочество, от имения всего народа я хочу сказать, что мы очень рады видеть вас и знать, что будущий Император достоин своего трона! – подлизался Капитан, размахивая руками. – Я не вижу среди вас вашего брата. Неужели он…

Что сказал в ответ Соломон оставалось загадкой, из-за пыльного окна. Сгорбившись в седле, подобно ворону, он повёл коня через площадь и вскоре скрылся за стенами замка вместе со своей компанией.

Кровавый Ворон

Кулак врезался в челюсть уродливого преступника, ранее напавшего на Соломона. Несколько зубов и струйка крови вылетели из его рта и испачкали серую плитку пыточной комнаты. Здоровяк хрустнул костяшками кровавого кулака и ухмыльнулся преступнику в лицо.

– Что? Неожиданно? Только нашли что-то общее и ты сразу же получил кулаком! Ну так, ты скажешь, кто тебя нанял или мне продолжить?

Уродец плюнул кровавой слюной в лицо практика и улыбнулся безумной беззубой улыбкой.

– Чтоб ты в канаве гнил… – прошипел уродец, прежде чем его нос хрустнул от сильного удара.

Тяжёлая железная дверь распахнулась и лучик света от факела на несколько мгновений проникнул в комнату, но его резко затмила фигура Басиля. Дверь захлопнулась и сердце уродца чуть не выскочило. Его предупреждали, что его ждёт в подземелье Замка, но все советы он смахивал в урну, как преувеличение и простые слухи. Если до появления Басиля и его красноглазого ублюдка, он терпел лишь словесные унижения и кулаки, то теперь ему придётся потерпеть кое-что более острое. И уродец это понимал, как никто другой.

Басиль стоял над ним и смотрел на преступника с отвращением. Смуглое лицо, шрам проходил через левый глаз и удалялся до самого уха; красная струйка крови шла из сломанного носа, текла по разбитой губе, между волосиками козлиной бородки и стекала с её конца прямо на одежду пленника. Щеки были укрыты сочными фурункулами, а на шее имелась отвратная сыпь, вздымающая кожу. То ещё уродство, подумал Басиль.

– Как его зовут? – спросил Басиль, повернувшись к здоровому практику.

– Бунт Локдрель, Начальник. – ответил здоровяк, глянув в бумажку, лежавшую на столе.

– Он подписал признание?

– Нет.

Басиль сел на корточки и взглянул преступнику в глаза. Его взгляд был холоден и давал понять, что он просто так не сломается, не выдаст своих живых товарищей и не предаст нанимателя. Он был наёмником и хорошим, а это навес золота, что в свою очередь значит, что наниматель из богатых слоёв общества – такие сделал выводы Басиль, заглянув в его глаза.

– Откуда ты? Где родился и как вообще оказался в Империи? – спросил Басиль.